— Но-о, но-о, — выли в это время ездовые.

Утром обозы пришли в деревню Подпорожную и в полдень покинули ее. Они поднялись по лесистой сопке на Сочивкин хребет, оттуда спустились к Проездному ручью и оказались на скованной морозом реке Кан. Перед глазами людей во всем величии предстала дикая горная река, скрытая под толстым слоем снега. Сдавленная скалами река яростно стонала под снежным одеялом.

Заваленный глубоким снегом Кан оказался безжизненным и молчаливым. Она как змея извивалась между двумя скалистыми берегами. На высоких берегах высокие сосны подпирали мохнатыми вершинами низкое небо. Шальной ветер раскачивал верхушки вековых деревьев, поднимал с них ворохи колючего снега и швырял за шиворот людям.

Местами скалы то сходились, то расходились. Но с каждой новой верстой они поднимались все выше и выше. Каменные стены выглядели, как старинные крепости. Скалы будто любыми путями старались создать большие препятствия реке, но вода все равно пробивала себе дорогу. Причудливые скалы и снежная река создали необыкновенную красоту. Торжественность дикой природы изумляла и поражала. Они завораживали и околдовывали взгляд. После грохота и шума под Красноярском все казалось спокойным и тихим.

— Какая красивая природа. Просто дух захватывает, — вдруг восторженно сказала Дарья, окидывая взглядом то реку, то горы, то лес. — Такая красота никогда не надоест! Но она может быть обманчивой. Царица небесная, помоги нам до конца пройти наш путь!

В светлом мраке просветлело нежное лицо девушки.

— Пройдем, Даша! Только терпением обзаведись. Все перетерпим. Нельзя сдаваться, нельзя показать слабину. Сибирь очень суровый край. Здесь можно легко пропасть. Даже не смей сомневаться.

— Я ничуть не сомневаюсь — с тобой мне спокойней.

Девушка держалась намного мужественней, чем раньше. У нее стали удивительно стойкими характер и выдержка. Сибирь закалила ее, но этой зимой снегу навалило столько, что кони по грудь утопали. От усталости они не могли двигаться.

Заваленная снегом река, бурные пороги и нестерпимый мороз сделали дорогу на восток неподатливой и тяжелой. По снегу толщиной в два аршина колонна двигался медленно. Неожиданно на пути встал непроходимый порог с бурным перекатом. Сильные струи с шумом ударялись о камни, пенились и зло смеялись над беглецами.

— Вам никогда не одолеть меня, — предупредительно сказала горная река.

Пройти через порог и вправду невозможно. Обозы забрались на крутой берег, продрались сквозь лесные завалы, заросли и снова спустились к реке.

Люди смертельно устали. Они шли, тяжело передвигая свои опухшие ноги и шатаясь от усталости. День уже давно угас, и ничего не было видно. Редкие факелы не освещали путь.

Накатила ночь, на небе раскинулись роскошные звезды. Лунные тени заплескались среди береговых скал, волком завыл ветер. Вверху зашумели высокие сосны. Подо льдом неумолкая зарокотал Кан. Но высокие скалистые берега надежно защищали обоз от колючего ветра.

И вдруг впереди опять раздался грозный рокот. Это снова встретился бурный порог. Вода, на каменистом перекате зло хлесталась о камни, и шипела, будто злясь на кого-то. Скалы подобрались совсем вплотную к реке. Взобраться на берег невозможно.

Раздался серебристый смех реки:

— Ну что вам я говорила? У вас еще остались силы?

Платон спрыгнул с саней в снег, и обувь мгновенно напиталась сыростью. Снегу налипло столько, что Платон с трудом поднимал ноги.

— Что за река порог на пороге!

— Это Бог ее такой создал.

— Не река, а просто ад какой-то. Можно легко отправиться к дьяволу.

На белоснежном снегу заржавели пятна. Они предупреждали о грозной опасности. Здесь запросто угодишь в полынью. Платон направил коня в объезд. Обозы идут напролом, скребя полозьями саней по каменистому дну. Вперед, только вперед, потому что назад пути нет. На этот момент в рядах беглецов остались самые непримиримые люди.

Высоко над скалами ярко разгорелась луна. Даже темные пятна четко просматривались на ней. Следом зажглись крупные звезды. Созвездие Большой Медведицы склонилось низко над рекой. Темные скалы и сияющие звезды создали красочную картину. Но людям было не до этого. Они лишились последних сил и на фоне огней остановились черными тенями. Вдоль узкого берега зажглись тысячи костров.

Неожиданно из-под глубокого снега вспорхнула сытая стая тетерев. Они взлетели на скалистый берег и кучно расселись на мохнатых верхушках деревьев. Сверху донеслось сердитое токование потревоженных птиц. Но вдруг одна из птиц, околев от мороза, сорвалась с ветки и упала в сугроб. От крепкого сибирского холода даже трещали скалы.

Народ всеми силами пытался согреться у костра, но лютый мороз пробирался до самых костей. Люди без конца терли носы, щеки и уши распухшими руками и, не обращая внимания на дым, протягивали свои конечности к огню.

Раненые и больные, лежа на санях, безотрывно глядели на проступившие в черном небе звезды. Они, как будто прощались с ними. Через день — два многих из них уже не станет. Люди оказались беспомощными перед грозными силами природы.

— Потри щеки, — вдруг сказал Платон, заметив, что они побелели у жены.

— Замерзла? — вслух спросила Дарья и, оттирая щеки, безразлично ответила: — Ну и пусть, уже все осточертело.

Ночь прошла в состоянии полудремоты. На рассвете люди очнулись от хриплых криков.

— Седлать коней!

— Запрягай!

Утром тьма дрогнула, на востоке брызнула заря, и обозы сдвинулись с места. Но идти по девственному снегу оказалось очень тяжело, поэтому некоторые едва начав движение, тут же свалились в сугроб. Кто-то поднимался, чтобы продолжить свой путь к жизни, у них уже не осталось никаких сил. Вспыхнула матерщина, злоба и проклятия.

— Пусть будет проклята эта река!

Дарья заметалась между людьми, затормошила их, но, не смотря на ее старания, они отказываются внять разуму.

— Поднимайтесь! Вы столько перенесли, что никакие трудности не должны вас сломить. Осталось совсем немного пройти. Мы скоро придем в Иркутск, — кричала Дарья.

Но одни едва слышно отвечали, другие простужено ругалась.

— Никуда не пойду, здесь останусь.

— Я устал, отдохнуть хочу.

— Не думайте о нас — себя спасайте.

— Оставь их, Дарья. Всех не пожалеешь, — глухо промолвил Платон.

В ущелье по-волчьи завыл лихой ветер. Река издевательски замолкла, она стала тихой и таинственной. Дарья, прислонившись к коню, тихо заплакала. Одни отчаявшиеся люди остались на реке, другие повернули в обратную сторону, чтобы вернуться в Подпорожную.

Обозы шли весь день. Короткий отдых и снова в путь. Скоро между скалами снова разыгрались сумерки, замерцали первые крупные звезды. Все закуталось в непроницаемый мрак. На реке все время раздавались то близкие, то далекие крики. Вдали между несколькими кострами угадывались тени людей.

— Господи помоги нам пройти через этот ад, — взмолилась жалостливо Дарья.

— Не терзай