рвении, точно так же, как его поникшие люди и пошатывающиеся лошади показывали, как безжалостно он их гнал.

Кенходэн поднял свой лук. Он слышал ржание их лошадей, позвякивание уздечек, скрип сбруи. Он увидел пятна пота на их черной коже с прожилками соли и взглянул на Базела.

* * *

Лошадь Роспера перевалилась через край и остановилась.

Убийца нетерпеливо подгонял его, но конь колебался. Слишком поздно профессиональная настороженность взяла верх над гневом Роспера, и он вгляделся вперед, полуслепой, когда заходящее солнце резануло его по глазам. Там стояла другая лошадь, свесив голову, а рядом с ней что-то лежало.

Профессия Роспера научила его распознавать тело. Он начал выкрикивать предупреждение - и Базел вырисовался из тени, как образ смерти.

Свет пробивался сквозь ивы, отражаясь на огромном мече, который горел красным в лучах заката, сверкая на золотой вышивке зеленого сюртука. Уши градани встали на место, губы обнажили крепкие зубы, и ледяной ужас обжег позвоночник Роспера, даже когда его собственный меч вылетел из ножен.

- Приветствую тебя, брат-пес, - проскрежетал Базел. - Передай мои наилучшие пожелания Шарне!

Обычно у всадника есть преимущество перед пешим врагом. Он выше в воздухе, у него есть преимущества в рычагах давления и позиции. Он может использовать силу своей лошади против своего противника, пока тот осыпает его ударами.

Обычно.

Но теоретические преимущества Роспера были бессмысленны. Рост Базела сводил на нет большинство из них; его сила сводила на нет все остальное. А выемка на тропе была слишком узкой, чтобы Роспер мог от него ускользнуть.

Убийца успел выкрикнуть одно предупреждение, а затем поющая сталь обрушилась на него. Он отчаянно блокировал первый свистящий удар, и его клинок зазвенел, как наковальня. Прозвучала тетива, и он понял, что Чернион был прав, предостерегая его от вспыльчивости.

Он хотел встретиться с Кровавой Рукой; ему не была выгодна эта встреча.

* * *

Стрела Кенходэна пронзила солнечный свет, как шершень, пораженный смертоносной красотой. Оперение заскулило, когда она вошла в горло убийцы, а брат-пес издал один булькающий звук ужаса и рухнул на дно ущелья.

Руки Кенходэна ни разу не дрогнули. Он наложил на тетиву еще одну стрелу.

* * *

Роспер проигрывал. Хуже того, он знал это. Одного прикосновения его отравленной стали было бы достаточно, чтобы убить любого человека, но Базел был градани. Этого было недостаточно, чтобы сделать его невосприимчивым к смертельному токсину, но он, казалось, не беспокоился о такой возможности. Он взмахнул клинком, как мастер фехтования, и отчаянно выставленный меч Роспера зазвенел, когда ему удалось удержать его от своего тела дюжину раз, всегда на толщину ресницы. Пот струился по его лицу, а челюсти сжались, когда он понял, что градани играет с ним. Базел не пытался убить его - не совсем. Вместо этого он держал его в игре, чтобы преградить путь, пока этот смертоносный лучник убивал его людей одного за другим.

Затем клинок градани описал плоскую восьмерку, обломив меч Роспера в трех дюймах от рукояти. Раздробленная сталь со свистом отлетела в сторону, пролетев над мокрой губой с последней вспышкой отраженного заката, и Базел Бахнаксон по-волчьи улыбнулся своему врагу.

- Прощай, Чернион, - сказал он, и его меч описал дугу наотмашь. Голова убийцы слетела с плеч, и Базел, наблюдая, как труп сваливается с седла, нахмурился. Он ожидал большего мастерства владения мечом от лучшего убийцы Норфрессы.

Рядом с ним снова пропел лук Кенходэна, и в ответ раздался крик. Затем наступила тишина, и Базел поднял глаза, когда лучник вышел из тени.

- Шесть, - сказал он категорично. - Все мертвы.

- Хорошо. - Базел подошел к краю и посмотрел вниз. На дне оврага у подножия склона лежали шесть тел, каждое из которых было смертельно ранено одной стрелой. - Отличная работа, - сказал он профессионально.

- Что дальше? - Кенходэн натянул лук, и его голос был очень спокоен.

- Я думаю, нам лучше забрать твои стрелы - и их лошадей. Не то чтобы они нам были нужны, но оставлять их - чистое убийство, и они не виноваты в том, что оказались здесь.

- Верно, ни у одной лошади нет такого плохого вкуса, чтобы добровольно нести убийцу, - сказал Кенходэн, его голос вернулся к норме.

- Кроме как на виселицу, - мрачно согласился Базел. - Разве что на виселицу.

* * *

- Крэйхана улети вместе с их душами! Шарна хлещи их скорпионами! - Вулфра выплевывала проклятия, злобно закрывая свой грамерхейн. - Черт бы побрал этих некомпетентных, неуклюжих!..

Она прогнала эту мысль, и ее ноздри раздулись, когда она глубоко вдохнула. Она потеряла только стоимость их найма, напомнила она себе, - высокую, но не безосновательную. Она даже не предупредила Венсита, потому что ее предыдущие атаки уже сделали это, подумала она и кисло улыбнулась с горьким юмором.

Из этого вышло одно хорошее: убийцы потеряли слишком много людей, чтобы Чернион мог сдаться, независимо от того, платили Гильдии или нет. Не то чтобы у Вулфры даже возникало искушение отказаться; клиенты не обманывали братьев-псов.

Нет, она заплатит... и скажет Черниону, что считает контракт закрытым. Если Чернион - или Совет Гильдии - хотели продолжать, это было их делом.

Вулфра улыбнулась еще шире при этой мысли. Это действительно было забавно, в каком-то мрачном смысле. Даже если Венсит преуспеет в своей миссии, с высокой вероятностью ее собственной неприятной кончины, убийцы будут ждать. Это было бы почти так, как если бы они мстили за нее, и баронесса позволила себе невесело усмехнуться при этой мысли.

Теперь, как лучше сформулировать сообщение? В нем должна быть передана необходимая информация с надлежащим выражением соболезнования, но выраженная таким образом, чтобы гарантированно вызвать ярость Черниона.

К счастью, Вулфра из Торфо в прошлом была мастерицей ядовитого пера.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Встречи по пути

- Ну, по крайней мере, Чемалка решила прекратить лить на нас дождь, - сказал Кенходэн. - На данный момент.

Он прислонился к высокому боку Глэмхэндро, пережевывая последний кусок сэндвича с обеда, ради которого они прервались. Последняя струйка пара поднималась от золы хорошо погашенного костра, на котором варился чай, и его голова была запрокинута, когда он смотрел на ветви. Расправа с убийцами Роспера осталась в целом дне пути позади, и он был глубоко рад видеть солнце сквозь эти ветви. Ночь после засады сменилась утром сильным, проливным дождем,