Затем миссис Торн увидела Мэтта, распростертого на земле. Нужно подойти к нему и оказать помощь. Но как это сделать при ее беспомощности?

Время неумолимо двигалось к полуночи. Наконец Эмили услышала треск сухого кустарника и увидела Айвэна.

– Боже мой! – выпалил рейнджер, побледнев от увиденного.

– Айвэн, он жив? Позаботься о нем. Со мной все в порядке, только, по-моему, сломано плечо, потому что я не могу пошевелить рукой.

– Какого черта вы тут делаете на мотоцикле? – загремел рейнджер. Она смотрела, как он ощупывает Мэтта, и понимала, что тот не ждет ответа. Сейчас уже можно закрыть глаза. Айвэн здесь, он позаботится обо всем. Женщина слышала, что рейнджер включил рацию и теперь вызывает «скорую помощь».

Наклонившись над ней, спасатель тихо произнес:

– Я перевяжу тебе плечо и вынесу на дорогу. Оно будет сильно болеть, учти это. Тебе крупно повезло, что выбросило на кусты, а не на скалы.

– С Мэттом все в порядке?

– Да. Он никогда не выезжал на мотоцикле, держал его в гараже, чистил, холил и лелеял. Зачем ты разрешила ему оседлать этого «мустанга»?

«Айвэн винит меня, как Ян, который всегда перекладывал ответственность на мои плечи», – с досадой и сожалением подумала несчастная женщина.

– Можно подумать, я могла его остановить, – вслух буркнула она. – Ведь просила Мэтта сбросить скорость, но он гнал слишком быстро, мотор ревел… Разве тут услышишь? Я пыталась…

Эмили пыталась защищаться, но безуспешно.

– Не надо было вообще садиться на этот чертов мотоцикл! Тогда бы и с вами ничего не случилось!

– Это несправедливо! – закричала миссис Торн изо всех сил. – Меня нельзя обвинять в этом!

– А я вот обвиняю. Мэтт никогда бы не вывел «Харли» из гаража, если бы не ты. Ему пятьдесят пять, а он пытался вести себя как двадцатипятилетний юнец. И все ради тебя! Надо все-таки думать хоть немного.

Лес озарился светом фар, наполнился голосами множества людей и воем сирен – прибыла «скорая помощь».

– Я не позволю тебе обвинять меня в этом, Айвэн! Ни сейчас, ни потом! – Эмили закрыла глаза. Она чувствовала, как ее перекладывают на носилки, и в этот момент снова услышала голос Яна.

Следующие несколько часов прошли в тумане полузабытья. За это время ей вправили плечо и ввели обезболивающее.

* * *

Утром, когда миссис Торн окончательно проснулась, она увидела около своей кровати монахинь, на лицах которых читалось явное беспокойство. Они наклонились над ней и заговорили все разом:

– Слава Богу, что с тобой все в порядке. Сестры похлопывали ее по рукам, убирали непослушные пряди волос со лба, вытирали слезы, расправляли простыни.

– Расскажи нам о Мэтте, – попросила одна из служительниц Христа.

– Айвэн во всем случившемся винит меня… Может быть, я и виновата… Если это так, как мне жить дальше, сестры?

– Нельзя винить себя, дитя. Мэтт знал, что делал, и нарушил правила… Успокойся. Никто и не думает считать тебя виновницей случившегося, – спокойно заметила сестра Гасси.

– Я слышала голос… и собиралась… спрыгнуть с мотоцикла, когда появился этот чертов сук. Хотелось предупредить Мэтта, но мотор так ревел, что он ничего не услышал. Я пыталась, честное слово, пыталась! Мне нужно, чтобы вы поверили мне. Не хочу вновь испытывать муки!.. Мы можем позвонить отсюда? Где Айвэн?

– Он с Мэттом… У нас есть несколько вариантов, чтобы узнать о состоянии твоего друга: позвонить в управление рейнджеров или больницу или сесть в фургончик и поехать туда самим. Твое решение, Эмили?

– Поехать самим.

Сестры тут же провели «летучее» совещание. После этого Тина и Куки отправились в Убежище, где еще оставались две пожилые пары, сестра Филли осталась с миссис Торн, путь остальных лежал в Эшвилль.

Время шло медленно, от ожидания сводило скулы.

Эмили проснулась около восьми и увидела сестру Келли. Та сидела в кресле, расположенном в углу комнаты, и читала молитвы.

– А мне казалось, что здесь собрались все, – прошептала сонным голосом женщина.

– Я тоже так думала… Скорее всего, они на улице. Пойду посмотрю.

Не успела монахиня встать со своего места, как дверь отворилась и в палату вошли сестры. Эмили попыталась поудобнее улечься, чтобы лучше видеть усталые лица пришедших.

– Мэтт будет жить. У него сотрясение мозга, сломаны рука и несколько ребер. Одно колено придется прооперировать. Врачи прогнозируют полное выздоровление.

– А как же дети? – с тревогой поинтересовалась миссис Торн.

– С ними сестра Холидея. Бенджи и Молли очень уважают ее.

– Спасибо… Сестры, езжайте домой, вам нужно отдохнуть. А мне необходимо немного побыть одной. Врач при обходе сказал, что утром я могу выписаться, так что обещаю лежать в постели и отдыхать. Мне можно немного пожить у вас? Если нет, я позвоню своим друзьям, и кто-нибудь из них приедет за мной.

– Эмили, зачем ты спрашиваешь об этом? У нас есть свободная комната в главном корпусе… Господи, как только язык повернулся говорить такие вещи?! Разве мы оставим тебя одну? Ну, все… Спокойной ночи.

– Сестры?

– Да.

– Помолитесь за Мэтта.

– Мы постоянно помним о нем и не забываем в своих молитвах. Его имя будет звучать все время в наших обращениях к Богу, пока он не поправится. А теперь попытайся уснуть, – тихо и спокойно произнесла сестра Джилли.

Миссис Торн пробежала пальцами по панели в изголовье кровати, выключая свет и телевизор. Она лежала в темноте, молча глотая слезы.

– Ян, ты слышишь меня? Мне нужно поговорить с тобой. – Женщина звала его вновь и вновь, пока не охрипла. – Тебя никогда не было, да? Значит, это все игра моего воображения… Я хотела… Мне хотелось поверить в твою помощь… Я совсем запуталась. Сестры, по крайней мере, верят… Ты появляешься только тогда, когда мне угрожает физическая опасность? А где находишься сейчас? Черт, где же ты прячешься?! Мне необходима твоя поддержка, иначе я могу сорваться… Ты сукин сын, Ян. Видишь, до чего я дошла – разговариваю с человеком, которого нет, который ушел в мир иной. Послушай, они же закроют меня в сумасшедший дом и выбросят ключ… Ответь, черт бы тебя побрал! Ян, мне не хочется сходить с ума. У меня впереди несколько счастливых лет, и я жажду насладиться ими сполна. Не забирай их у меня!

Никакого ответа… Полная тишина… Миссис Торн с досадой хлопнула по подушке здоровой рукой.

– Я знаю! Все это лишь плод моего воображения. Зачем я рассчитывала на тебя?! Ведь мое спасение – дело моего ума, моих воли и мужества. А ты, как соломинка на ветру, за которую я пыталась ухватиться. Прощай, Ян!