Миссис Торн держала руль одной рукой, а свободной махала провожающим до тех пор, пока темные фигуры монахинь не исчезли за поворотом. Она мчалась домой.

* * *

Эмили вошла в свой дом на Слипи-Холлоу-роуд, когда часы готовились пробить полночь.

– Эй! Я дома!

Женщины, стуча шлепанцами, сбежались к ней, путаясь в полах длинных халатов.

– Эмили! Боже, как хорошо, что ты вернулась! Это нужно обмыть… Господи, ты похожа на девушку с обложки журнала мод! Мы соскучились по тебе! Бен знает о твоем возвращении?

– Я решила вернуться только сегодня утром. Приехала бы намного раньше, но задержалась в Атланте. Как я рада, что вернулась домой! – щебетала миссис Торн, обнимая каждую женщину. – Сегодня я сказала сестре Филли, что слово «дом» – самое лучшее на свете… За это нужно выпить. Кстати, у меня есть что вам рассказать.

– Бен?

Эмили улыбнулась.

– Завтра наступит новый день, и я позвоню ему. Сегодня принадлежит только нам. Мне хочется поблагодарить вас за то, что вы есть на белом свете, что являетесь моими друзьями, что приходите на помощь в трудную минуту. Давайте сядем в круг, как бойскауты, и проболтаем до самого утра. Ой! Посмотрите на цветы на подоконнике! Когда я уезжала, ростки только-только показались из земли.

– Тебя долго не было, – спокойно заметила Лина.

– Да, но я вернулась… Здорово, когда есть место на земле, куда мы всегда можем возвратиться, где тепло, уютно, где согревается твое сердце. Черт побери! Нужно быть писателем, чтобы суметь это выразить.

– Нам кажется, ты прекрасно справилась! Да, дом встретил тебя теплом и светом, – закричали наперебой подруги.

Они расселись кружком, и сестры Демстер передали бокалы, наполненные вином.

– Первый тост – за дом, наш дом, – предложила Эмили.

– За дом! Ура! – поддержали ее присутствующие.

* * *

Миссис Торн медленно приходила в себя, зная, что находится в своей постели на Слипи-Холлоу-роуд. Потянувшись, она взглянула на солнечные лучи, пробившиеся в комнату и образовавшие живописный рисунок на полу спальни. Может, это знак о начале новой жизни? Нет! Это не начало новой, не продолжение старой, а просто сама жизнь, которую надо провести с любовью и заботой о других.

Часы на прикроватной тумбочке, подарок Бена к дню рождения, показывали 5.45. Значит, ей удалось поспать всего час. Женщина вновь потянулась, прямо-таки мурлыкая от наслаждения, ибо чувствовала себя прекрасно. Куда пойти? Конечно, к Джексону.

«Вот так, Эмили, порвала с одним мужчиной и вернулась к доброму старому Бену? Ну и нахалка! Ты же ведь недостойна его», – осудила сама себя миссис Торн.

Женщина сбросила шлепанцы и быстро нырнула под одеяло. Положив подушки под спину, она уселась и закурила, стараясь придать мыслям нужное направление. «Да, я вернулась к друзьям, и они не осудили меня за долгое отсутствие, поняли суть произошедшего с Мэттом… Это помогло мне разобраться в себе, – с благодарностью заключила Эмили. Она смяла сигарету, так как не выносила запаха табачного дыма в спальне и курила здесь только в исключительных случаях. – Чего я жду? Как мне пришло в голову, что «это» настало? Наверное, следует прибегнуть к старому испытанному способу и написать обо всем на бумаге. – Миссис Торн вспомнила, как царапала на бумажной салфетке свои желания и вручала их Яну. – Будь осторожна, дорогая, иначе ты получишь не совсем то, чего бы желала. Лучше держать все в уме и не доверять чистому листу. Иди к Бену, поговори с ним, объяснись. Устрой, наконец, свою жизнь! Время пришло!»

В 7.30 миссис Торн ехала по Уотчанг-авеню, направляясь к дому Джексона. Остановившись у кондитерской, она выпила две чашки кофе, а через пятнадцать минут уже звонила в дверь Бена.

Никто не отозвался, и Эмили, воспользовавшись ключом, вошла в прихожую и позвала мужчину. Путешествие на кухню и в спальню тоже не дало результатов – хозяин исчез. Куда он мог уйти в раннее воскресное утро? Бен ведь так любит поспать по утрам. Оглядев чистые комнаты, она почувствовала себя неважно.

Миссис Торн закрыла дверь, захватив с собой кофейник, и вышла на крыльцо. Она опустилась на ступеньки и, не спеша, выпила еще две чашки кофе, закусив тремя пирожными. Эмили курила уже третью сигарету, когда показалась машина Джексона. Он отчаянно махал рукой и сигналил, но женщина не двинулась с места. Мужчина вышел из автомобиля и направился к дому. Он прекрасно выглядел в своем теплом свитере и тесноватых джинсах. Эмили показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– Долго ждешь?

– Не очень. – Почему Бен не обнимет ее, почему не скажет: «Эмили, я думал, ты уже никогда не вернешься?..» Может, это ей нужно встать и обнять его? Миссис Торн так и подмывало броситься на шею Джексону.

– Похоже, ты пьешь мой кофе? Ого, ты оставила всего одно пирожное? Ладно, пойдем, я сварю свежий… Я выехал на рассвете, чтобы отвезти Теда в аэропорт, и долго ждал, пока не объявили посадку на самолет.

– Ты удачно съездил? – «Конечно удачно. Сама не знаю, зачем спросила об этом…» – Мне надо тебе многое рассказать, Бен, а я не знаю, с чего начать. Хотела… Ждала, что ты обнимешь меня и будешь целовать до тех пор, пока не запрошу пощады. Сейчас я чувствую себя напряженно и понятия не имею, почему. Как же я хотела увидеть тебя! Посмотри на меня, Бен, кофе подождет… Нам нужно поговорить.

Джексон бросил зерна в кофемолку, перемолол их и высыпал в кофейник. После этого священнодействия повернулся к ней:

– Я слушаю.

– Бен, нам нужно поговорить. Понимаешь? Не мне, а нам.

– Ошибаешься. Я уже все сказал. Ты прекрасно знаешь, что я чувствую и чего хочу. Теперь твоя очередь говорить.

– Значит, ты не желаешь облегчить мне жизнь, да? – плаксиво поинтересовалась женщина.

– Нет.

– Я хотела… Мечтала, чтобы сердце рвалось на части от счастья, чтобы душа пела, тогда бы я знала, что действительно влюблена. А может, так случается только в романах и фильмах? О, черт! Но я же хотела этого! Моя жизнь, мой брак оказались настолько запутанными, что я поневоле растерялась, потеряла ориентиры… Там, в затерянном среди гор Убежище, у меня появилось время для раздумий. Странно, но мне казалось, что я не думаю, пока не стала записывать все на бумагу. Размышляя обо всем, пришла к выводу… Нет! Не то… Просто я связала наши отношения с домом, с безопасностью, счастьем, теплом. Знаешь, когда случаются неприятности, человек идет домой и… отдыхает там душой… Просто не могу выразить это словами. Нет, нет, не говори ничего, Бен, мне нужно самой сформулировать мысль. Этот дом на Слипи-Холлоу-роуд является для меня приютом, убежищем, святилищем, если хочешь. Именно так же я отношусь и к тебе. Должно быть, это любовь, потому что если ты меня бросишь, я… потеряю смысл жизни. Такое чувство возникло бы у меня, исчезни дом на Слипи-Холлоу-роуд. Теперь, если сказать проще, торжественно заявляю: «Я люблю тебя!» Не говорила этого прежде, потому что не была уверена… Я не хочу сейчас выходить замуж – меня пугает официальный лист бумаги с записью о нашем бракосочетании, но и жить в грехе не хочу… На меня оказали сильное влияние монахини… Они курят и не отказываются от спиртного, играют в карты по воскресеньям… Словом, ведут себя, как обычные люди, но… Ну, а теперь можешь высказываться…