Фолкен задумчиво почесал подбородок:

— А что же теперь?

— Смотри! — сказала ему Мелия.

Затем она шагнула в круг с символическим изображением паука. Богиня не повысила голос, однако слова, которые она начала произносить, громко пророкотали под сводами пустого храма. Ее достаточно резкий тон показался присутствующим даже более зловещим, чем любая вспышка гнева.

— Покажись мне, Сиф! — воззвала она к незримому богу-пауку. — Я знаю, что ты сейчас слышишь меня. Паук всегда знает, что находится в центре его паутины.

Тишина.

— Отзовись, Сиф, или я до основания разрушу твой храм и оставлю от него одну огромную зловонную яму!

Мелия подняла руки над головой.

— Нет! — раздался в ответ чей-то пронзительный голос. — Не делай этого, Мелиндора!

Воздух в дальнем конце храма задрожал и пошел волнами. Затем, как будто чья-то огромная рука отбросила в сторону серую занавесь, воздух сделался прозрачным, открыв взгляду трон из серебристого камня. На нем восседала какая-то гигантская фигура. От осознания того, что она видит настоящего бога, у Эйрин перехватило дыхание.

Внешне Сиф оказался похож на человека, если не считать того, что у него оказалось четыре руки и четыре ноги. Казалось, все восемь конечностей одновременно двигаются. Его наряд состоял из наброшенной на плечи серой туники. Голова Сифа была слишком маленькая для столь большого тела. В самой середине лица сверкали крошечные черные глазки.

— Я здесь, Мелиндора, — произнес бог-паук каким-то металлическим голосом. — Ты довольна?

— Не совсем. В любом случае я разгромлю твой храм за то, что ты наделал.

Она снова подняла вверх руки. Сверкнула голубая молния. Одна из колонн треснула и надломилась.

— Стой! Не надо! — прорычал Сиф, накрыв голову всеми четырьмя руками, когда сверху посыпались пыль и мелкие камни. — Прекрати, Мелиндора! Я не заслужил этого!

— Неужели? — издевательски переспросила его Мелия, протянув в его сторону золотого паука, найденного в комнате Орсита. — А я думаю, что ты как раз заслужил наказания! И даже больше, чем простое наказание!

Мелия протянула руку к статуе.

— Нет, Мелия, подожди!

На этот раз с этим словами обратился не Сиф, а Фолкен. Он ласково прикоснулся к ее руке и осторожно опустил ее. Богиня недоуменно повернулась к нему:

— В чем дело, Фолкен? Сиф лишил жизни Орсита, умертвил других жрецов. Так пусть же он ответит за свои злодеяния!

— Ты ошибаешься! — выкрикнул Сиф. — Это не я, клянусь моей паутиной! Мелиндора, клянусь тебе, это не мой паук!

— Ты лжешь! — шагнула к нему Мелия.

— Нет! Спроси у него! — Сиф указал одной из своих четырех рук на Фолкена. — Он знает правду, я вижу это по его глазам! Вы все знаете, что этот напыщенный дурак Ондо не позволял иметь золотых пауков. А негодяй Геб спрятал все золото, которое украл для меня!

Мелия собралась что-то сказать, но, видимо, не смогла найти нужных слов. Она опустила руку и сделала шаг назад. Фолкен подхватил ее под руку.

— Получается, я был прав, — подал голос Дарж, явно не слишком смутившись от того, что лицезреет настоящего бога. Напротив, он держался так, будто Сиф — не грозное божество, а мальчишка-слуга, пойманный при попытке украсть кусок хлеба. — И ты разгневался на Ондо и вступил в сговор с Гебом для того, чтобы похитить золото.

— Да, я признаюсь в этом! — пророкотал Сиф. — Я презирал Ондо за его гордыню. А теперь знаю и о предательстве Геба, и ненавижу его! — Руки Сифа то и дело сплетались и расплетались. — Но я не убивал их. Я никого не убивал.

— А жрецов храма Ватриса в Этерионе? Дарж своими глазами видел, как твои жрецы шныряли по храму за несколько минут до убийства!

— Ты все неправильно поняла, Мелиндора! Мои жрецы по моему указанию тайно следили за ходом выступлений в Этерионе. Они всего лишь хотели незамеченными выйти из храма. Я не знаю, кто убил жрецов Ватриса. Я знаю одно — мои люди не имеют к этому никакого отношения!

— Ты лжешь! — повторила Мелия.

На этот раз она произнесла эту фразу шепотом.

Эйрин знала, что боги намного превосходят простых смертных и способны делать то, что кажется вполне реальным, хотя таковым и не является. Она была не совсем уверена в том, что сейчас видит перед собой настоящего Сифа. Но в то же самое время понимала, что бог-паук не лжет.

Не успев осознать, что делает, Эйрин решительно шагнула вперед. Она точно не знала, как следует правильно обращаться к богам, так что ограничилась следующим:

— Извини меня, владыка Сиф, но если не ты убил других богов, то кто же тогда истинный убийца?

— Ты думаешь, ничтожное создание, что я сам не хотел бы этого знать? — ответил Сиф, сжав руки в кулаки. — Я раздавлю тебя, как муху, застрявшую в моей паутине!

Эйрин посмотрела на него изумленным взглядом. Но прежде чем она успела что-то сказать, прямо перед ней встал Дарж.

— Бог ты или нет, но так обращаться к даме непозволительно!

Узкие глазки Сифа превратились в щелочки:

— А ты что за букашка?!

Мелия направилась прямо к трону:

— Это мой друг. Как был моим другом и Орсит. Если ты что-нибудь знаешь, Сиф, ты мне немедленно это расскажешь!

Сиф беспокойно заерзал на троне, выкатив вперед похожее на бочонок брюхо.

— Ты больше не богиня, Мелиндора! Незачем мне тебя слушать!

— Верно, — спокойно согласилась Мелия. — Но собравшихся в Этерионе ты все-таки послушаешься! Я скажу им, что ты скрываешь сведения об убийцах. Вряд ли жрецам других храмов понравится это известие. Они просто вышвырнут твоих жрецов из Этериона. Навсегда!

Сидевший на троне Сиф вздрогнул, беспокойно зашевелив всеми своими конечностями. Он тщетно пытался что-то сказать.

— Подумай об этом, Сиф! — резко бросила Мелия. — Тебя ожидает целая вечность — но без почитателей твоего культа, поскольку некому будет молиться за тебя. Тебя ждет полное забвение! Ты навечно останешься один вместе с твоей паутиной!

— Ты не посмеешь это сделать!

Мелия положила руки себе на бедра и удивленно подняла брови.

Бесформенное тело Сифа заколыхалось, как желе.

— Ты безжалостна, как оса, Мелиндора! — с отвращением вымолвил бог-паук. Затем, немного успокоившись, добавил: — Но я скажу тебе то, что ты желаешь услышать!

К сожалению, оказалось, что Сиф почти ничего не знает. Мелия и Фолкен время от времени задавали ему вопросы, но единственное, что тот мог подтвердить, состояло в том, что золотой паук не принадлежал ни ему, ни кому-либо из его почитателей. Он также не знал, кто мог обронить его. В конечном итоге богиня и бард поняли, что от Сифа больше не удастся ничего узнать.