— Три тысячи винтовок, десять пулеметов, тысяча пистолетов, патроны. А почему тебе поручили получить это у нас в арсенале, а не на армейских складах?

— А то ты не знаешь, что армейские и заводские склады уже давно подчистую выгребли. В свете русского наступления из госпиталей выписывают всех под метелку, оружия не хватает, вот и принято решение взять его у вас в арсенале.

— Вообще-то, если честно признаться, оружия и у нас не так чтобы много. Винтовок и карабинов около пятидесяти тысяч.

— Неужели все так плохо?

— Да уж, картина не из радостных. Наши заводы не справляются. Рассматривался даже вопрос о том, чтобы начать вооружать наши части русскими винтовками.

— А их у вас много?

— Уж этого-то добра на целую армию хватит. Но сомнительно, чтобы приняли такое решение. Думаю, наладят поставки «маузеров» из Германии.

— Оно и к лучшему, — одобрительно произнес Шестаков, — русская винтовка жутко неудобна. Ну что скажешь? Можешь отгрузить сегодня же?

— Спешишь на фронт?

— Не настолько, чтобы бежать без оглядки. Я уже выпросил у коменданта двое суток на обслуживание автомобилей. Все же такой долгий прогон. По дороге сюда было несколько поломок, хорошо хоть управились своими силами. Но, как ты понимаешь, сначала хотелось бы покончить со всеми делами.

— Организуем все в лучшем виде, не сомневайся. А вечером в варьете?

— Это даже не обсуждается.

— Вот и замечательно, — осветился радостной улыбкой капитан.

В Эстергом Шестаков прибыл во второй половине дня. При этом с ним был только один водитель. Оно, конечно, неплохо бы парням осмотреться, прежде чем начинать действовать. Но с другой стороны, не мешало бы убедиться в том, что у полковника Столетова хоть что-то получилось. А то заявятся сюда толпой, а тут ничего.

Для встречи была выбрана уже знакомая корчма, в которой в условленное время, четыре дня в неделю должен был находиться кто-то из знакомых Шестакову офицеров. Добиться столь частых увольнений дело непростое, но проблема была вполне решаема, коль скоро пленные сами определили такой выход на связь.

Едва поднявшись на веранду корчмы, Шестаков тут же увидел Знаменского, сидевшего в компании еще двух офицеров и лениво цедящего пиво. При виде подпоручика тот что-то сказал своим спутникам, и они, не удержавшись, обернулись на вошедшего австрийского офицера. Нда. Сразу видно, шпионские игры не про них. Разве можно вести себя столь демонстративно. Хотя-а… Чья бы корова мычала…

Офицеры быстро допили свое пиво и поспешили на выход. Господи, как же им не терпится-то! По их поведению Шестаков пришел к однозначному выводу, что как бы это невероятно ни звучало, но у Столетова что-то получилось. Бог весть какие это примет масштабы, но если он сумеет поднять даже полк, то австрияки будут стоять на ушах. А уж в том, что полковнику удастся действовать решительно и нестандартно, подпоручик отчего-то не сомневался.

Ему даже припомнились офицерские полки Добровольческой армии. Сугубо по фильмам его детства, в том числе и знаменитой картине «Чапаев». Хм. Если все сложится удачно, эта картина так и не появится, а вместо нее два брата-режиссера, вот ведь, и фамилию-то их не помнит, снимут фильм «Столетов». Правда, нужно, чтобы сей эпический подвиг для начала свершился. А значит, придется слегка потрудиться.

Шестаков принял от корчмаря кружку с темным пивом, поймав краем глаза его недружелюбный взгляд. Угу. Помнит о том, как старший лейтенант вел себя здесь в прошлый раз. А ведь, казалось бы, три недели минуло. Да и через корчму столько народу проходит, что запомнить одного мимолетного посетителя — мудреное дело. Но недаром говорят, что у работников в подобных питейных заведениях глаз наметанный и память крепкая.

Опустившись за стол, подпоручик без спешки принялся за пиво. А куда, собственно говоря, спешить? У него в запасе минимум час. Это так же специально оговаривалось. Так что можно предаться маленьким радостям, доступным на войне. К чему это? А к пиву. При всех достижениях двадцать первого века есть много чего безвозвратно утраченного.

Шейранову доводилось пить разные сорта пива, в том числе изготовленного по спецзаказу. Все же — один из ведущих хирургов региона. Да и в заграничных поездках сиживал, и в харчевнях, и в тавернах, и в гаштетах. Но… вот эта корчма. Казалось бы, простая забегаловка, и пиво тут наверняка далеко не самого лучшего качества, а положа руку на сердце, пива лучше Шестакову, или все же Шейранову, пить не доводилось.

Покинув корчму, подпоручик направился к уже знакомой иве, на берег Дуная. А чего, собственно, усложнять и придумывать что-то новое и заковыристое. Гениальность, она всегда в простоте, а не в сложных конструкциях. Контрразведка? Ну, Шестаков не собирался никого недооценивать, но и приписывать излишнюю проницательность этому ведомству также не намерен, тем более в нынешнее время.

Столетов был уже на месте и встретил подпоручика с явным нетерпением и даже возбуждением. Из чего Шестаков сразу же сделал вывод, что армия не армия, но полк господин полковник точно сколотил. Вон какой дерганый, чуть не подпрыгивает. Конечно, это образно, поскольку с нервами у полковника все в полном порядке.

— Как сложились дела у вас? — едва поздоровавшись, поинтересовался Столетов.

— У меня все по плану. Готовы приступить к своей части хоть этой же ночью.

— Оружие?

— Погружено в грузовики и ждет отмашки, чтобы прибыть сюда. Три тысячи винтовок Манлихера, тысяча пистолетов его же конструкции и десять пулеметов «максим». Последние расточены под манлихеровский патрон. Боекомплект по двести патронов на винтовку, по пять тысяч к пулеметам и по пятьдесят к пистолетам.

— А гранат нет?

— К сожалению, объем кузова автомобиля небесконечен. Грузовик, предназначавшийся под гранаты, выбыл из строя, и я подумал, что две с половиной сотни винтовок куда предпочтительнее.

— И как вам это удалось?

— Самым что ни на есть преступным путем. Беззастенчиво подделал документы. Есть у меня один умелец из уголовников. Не одобряете?

— Дениса Давыдова в свое время тоже не одобряли и носы от него воротили за его оригинальный метод ведения войны. А он плевал на все и со своими гусарами гонял французов в хвост и в гриву. Даже не спрашивайте, кому я симпатизирую.

— Не буду, — улыбнувшись, заверил Шестаков.

— Итак, мы имеем вооружения на целый пехотный полк. Недурно, совсем недурно. Но мало.

— Даже так?

— Этого оружия не хватит и на господ офицеров, я уж не говорю о нижних чинах.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Я вообще-то предполагал, что далеко не все господа офицеры решат присоединиться к предприятию.

— Конечно, не все. Тех, кто готов дождаться окончания войны в плену, две трети, никак не меньше.