присвоением звания прапорщик и был направлен в г. Омск. После революции вернулся на Украину. С 1919 по 1922 г. работал сельским учителем и бухгалтером. В октябре 1922 г. в связи с угрозой ареста польской полицией за националистическую деятельность бежал в ЧСР. В 1927 г. продолжил обучение в Карловском университете на философском факультете, где защитил докторскую диссертацию. Входил в Провод ЛУН.

П. Кожевников, 1896 г.р., уроженец Киевской области. В 1916 году мобилизован в русскую армию. Служил в армии УНР. С ноября 1919 по май 1920 года находился под арестом в ЧК. В сентябре 1920 г. эмигрировал в Германию. В 1921–1925 годах обучался в политехническом институте г. Шарлоттенбург по специальности инженера-строителя. С 1922 г. входил в украинские, эмигрантские кружки в ЧСР. Член союза украинских офицеров в Берлине (1924–1929 гг.). В 1925 г. вступил в ЛУН.

С. Ленкавский, 1904 г.р., уроженец Ивано-Франковской области. Сын священника. Учился на философском факультете Львовского университета. Член украинских, студенческих организаций Гали́ции (СУНМ). На момент начала конгресса ОУН ему было 25 лет и он, якобы, представлял интересы украинского этноса Гали́ции (т. е. его уполномочили?!).

Остальные члены конгресса и докладчики рефератов имели весьма похожую, насыщенную «государственной» деятельностью биографию. То есть, никто из 40 присутствующих на конгрессе представителей украинских националистов, за исключением, в какой-то степени «свадебного генерала» М. Капустянского, никогда не участвовал и не занимал хоть какую-либо мало-мальскую управленческую должность в государственных структурах царской России, Центральной рады, Гетманщины или Петлюровщины. Они никого, в понятии народного избранника, не представляли, разве что таких же украинских отбросов, только объединённых в новую нацистскую партийную обёртку с громкими названия: ЛУН, СУНМ, ГУНМ и т. д.

В подавляющем большинстве с 1920 года все они пребывали в эмиграции, бедствовали, «сводили концы с концами» и по причине молодости, проведённой в окопах и боях, продолжали бредить романтикой «мазепинщины» и борьбой с ляхами и «москалями» за свободу и государственность, то есть вынашивали компенсаторные реакция мести и реванша за погубленные годы. Галлюциногенность и навязчивая одержимость идеями борьбы и спасения нации консолидировала узкую группу нацистов на базе обострённой неполноценности. Эти люди остались без родины, родственников, своих старых, житейских привычек и стиля бытия. Оказались в чужих странах, в статусе изгоев, влачащих жалкое существование и всеми силами старающимися выжить и доказать всем, и прежде всего себе, что их предназначение – спасение нации и свою благородную миссию они в состоянии реализовать лишь при наличии власти над той же нацией. Маниакально гиперболизируя свою избранность, в качестве освободителей, и устремляясь к власти, правлению и повелению, упиваясь собственным величием, такие ущербные личности всего лишь услаждали свою дегенеративную ущербность. Осознание собственной неполноценности толкала их компенсировать эту самую неполноценность добычей власти, денег, средств манипулирования и угнетения людей, нацизму. Обычный, полноценный человек индифферентен к власти, системному унижению других и диктату над ними, нацизму, популистической лжи и т. д.

Но, здесь речь не идёт о таких персонажах как Е. Коновалец – агент германской, польской и британской разведки, Н. Сциборский – агент польской разведки, П. Кожевников – обоснованно подозреваемый в принадлежности к агентурному аппарату ОГПУ, Д. Андриевский – к агентуре французской разведки как командант «Провода» во Франции и в Бельгии. Эти новаторы украинского нацизма отрабатывали свои «серебряники» всего лишь «озвучивая» написанные в кабинетах курируемых ими разведок соответствующие агентурные задания нового политического, нацистского движения, набиравшего популярность в конце 20-х годов. Ещё раз напомним, что родоначальником фашизма и последующего за ним нацизма был англичанин – Хьюстон Чемберлен.

Но и эти поводыри страдали известным комплексом вождизма, стремясь стать очередными «наполеончиками» нации, но не народа, о котором они мало что знали и в уставах и программах своей партии по большей части и не упоминали. Так как народ – это конкретные люди, с которыми надо уметь работать и общаться, перед которыми трудно лгать и что-то аморфное обещать. Другое дело – нация! Некое усреднённое, отвлечённое и виртуальное. Некий космос, некая не видимая абстракция, которой о которой чем больше говоришь, тем в больший демвгогический экстаз погружаешься, упиваясь собственной безответственной болтовнёй. И невольно напрашиваются исторические параллели двадцатипятилетней давности, прообразом коих были коммунисты.

Подобным образом германская разведка канцлера Вильгельма сформировала партию большевиков. Те тоже начинали с терроризма в 1905 году, вынужденнымбегством в Европу, где и были кооптированы немцами в большую политику – уничтожения своего врага России. И также, как и большевики, захватившие власть в ходе мировой войны, украинские нацисты должны были захватить власть в условиях очередной вооружённой интервенции на Восток. Можно утверждать, что свои «революционные лекала» в конце 20-х годов немцы, с услужливой помощью британцев, всего лишь освежили; стряхнув с них пыль, и такие досадные промахи как революция в Германии, низложение Вильгельма, которому пришла «ответка» с России, а вместе с ней позор поражения, контрибуции и пресмыкание перед победителями.

И вот такие, новые «закройщики» Европы заседали в залах гостиницы на улице Кантгассе г. Вены с 29 января по 3 февраля 1929 года. В частности, на заседании 1 февраля, в соответствии с протоколом собрания, Военная комиссия обсуждала тезисы, которые должны были войти в политическую платформу организации украинских националистов. В состав комиссии вошли: генерал М. Капустянський, полковник Е. Коновалец, полковник. Плохий, Кузеля, полковник Н. Сциборский, полковник Л. Костарив, сотник Р. Ярий, сотник Т. Пасечник-Тарнавский, чотар А. Згорлякевич и хорунжий Я. Герасимович.

Принципиально решался вопрос о вооружённой, освободительной борьбе украинской нации. Было предложено создать военный центр, который бы распространил своё влияние как оккупированные территории, так и на диаспоры в эмиграции. При этом подчёркивается, что он должен быть военным, но не политическим, чтобы не оттолкнуть многих военных армии УНР и УГА, которым предстоит быть мобилизованными в случае начала освободительного похода на восток. Для этого необходимо выделить средства на издание военного журнала и начала пропаганды идей борьбы за независимость, курсов по обучению и переподготовки военнослужащих. В конечном итоге – создание единой военной организации. В этом деле особая надежда возлагалась на украинские диаспоры в Америке.

В дальнейшем, в течение всего дня, проходили дебаты о месте и условиях создания военного центра. Кое-кто предлагал Францию (ген. Капустянский), Н. Сциборский предлагал в ЧСР, ссылаясь на развитость структур националистов в этой стране. Ему оппонировали ссылками на дипломатическую конфликтность между ЧСР и Польшей и требование поляков закрыть все структуры националистов, что не может быть игнорировано правительством этой страны. Как следствие – можно ожидать сворачивание присутствия украинских представительств о чём свидетельствует факт отказа официальной Праги от разрешения на проведение конгресса и перенос его в Вену. Дебаты поэтому и другим вопросам продолжились 2-го февраля