«1. Только вооруженная сила, которая опиралась бы на вооружённый народ готова упорно и рьяно бороться за свои национальные интересы, помочь Украине освободиться и защитить свое Независимое Соборное Государство;

2. Реализация усилий вооруженной силы должны быть связаны с внешней политикой, которая в свою очередь различными мероприятиями и наибольшим напряжением должна облегчить и сделать возможным реализации военной стратегии;

3. Пути к созданию вооруженной силы и соответствующей организации нашей революционно-национальной борьбы:

а). С учётом оккупации всего украинская края врагами и не возможностью материально и финансово сформировать нашу армию, мы должны использовать все возможности и средства для подготовки наших военных и народных масс к активной борьбе;

б). Обратить тщательное внимание на офицерский и сержантский состав нашей эмиграции, чтобы из его числа и прежде всего молодёжи, начать формировать организаторов и руководителей будущей борьбы;

в). В частности, наша эмиграция в Америке, должен сорганизоваться и привести военное обучение, имеющегося человеческого материала и помочь нам в нашей деятельности политически и материально.

4. Комиссия считает крайне необходимым уже теперь приступить к осуществлению вышеперечисленных задач в рамках создаваемого военного центра, который должен подготовить план своей работы.

Для всесторонней защиты жизненных интересов нашего государства необходимо сформировать регулярную армию и флот на следующих принципах:

а). Украинская вооруженная сила должна быть построена на принципах современной военной (техники) науки и опыта;

б). Необходимо также изучить отличия нашего народа и общую ситуацию (количество населения, национальные традиции и особенности, экономическое положение, культурный уровень и наконец наши задачи и цели.)

в). Милитаризация населения и всего народа для решающей борьбы».[321]

Важно отметить, что в течение двух дней заседания военной комиссии ни разу не было упомянута украинская военная организация как будто её и не существовало вовсе. Хотя изначально перед конгрессом рассматривались прожекты формирования на её базе украинского освободительного войска, но судя по всему, в генеральном штабе рейхсвера решили отказаться от этой идеи и использовать УВО по прямому назначению – разведывательному.

На заседании идеологической комиссии 30 января – 1 февраля 1929 года присутствовали: Ю. Васиян, Д. Андриевский, Д. Демчук, А. Бабий, С. Ленкавский, Е. Зиблевич, С. Охримович, З. Пеленский М. Загравный. В начале собрания Д. Андриевский предложил начать с тезисов его реферата, после чего следовал бы реферат Д. Демчука. После этого рассмотреть отношении присутствующих к идеологии Д. Донцова и другим партиям и принять определенные тезисы. Здесь возникли разногласия. О. Бабий укорил Д. Андриевского в том, что его реферат является рефератом о национализме вообще, а не об украинском национализме. Поэтому предложил начать с реферата Д. Демчука. О. Бабия поддержал С. Охримович, спросив Д. Андриевского почему тот не читал на конгрессе «очерк идеологии украинских националистов», который более систематичен?

В защиту последнего вступился З. Пеленский, сославшись на то, что выяснить, что такое украинский национализм невозможно без того, чтобы не разобраться, что такое национализм вообще. Слово было предоставлено Демчуку, который зачитал свой реферат. После этого развернулась дискуссия. Д. Андриевский попытался объяснить, что идеология отображается в идеалах и не соглашался с тем, чтобы идеалы реализовались разумом и опытом, потому что корни идеала лежат в факторе иррациональным – в вере. З. Пеленский начал оспаривать академический характер дискуссии. Указал на пример «Коммунистического Манифеста» и политический характер конгресса, почему и советовал начать от центральной проблемы, которой является нация (как для Манифеста – рабочий). В развитии спора вводились новые термины и определения, что такое: идея, идеология, понятие идеала, развитие идеала, мировоззрение националистическое и политическое, народ, национализм. В этой связи интересны взгляды и суждения участников заседания:

«…Бабий. Народнические тенденции не являются националистическими, потому что не воспитывают государственнического типа.

Демчук. Государственность – вещь политическая, нация – социологическая. Нация – высший природный человеческий коллектив, который имеет резко обозначенные черты, говоря о нации, мы подразумеваем не политику, а социологию.

Зибликевич. Ведущий слой народа творит нацию.

Пеленский. Нация в широчайшем значении этого слова обозначает совокупность общественных связей.

Андриевский. Нация не является явлением социальным. На примерах доказывает, что народ не является национальностью. Национальность имеет сознание своей отдельности и имеет патриотизм. Нацией является политическая организация, оружием которой есть государство.

Демчук заявляет, что он выражает взгляд ЛУН. Государство – это политическая организация, которая вмещает в себе разные нации, оно агрегат национальных разногласий. Поэтому государство не признаёт украинцев нацией.

Загравный. Нация может существовать вне государства.

Пеленский. В современной науке нет устоявшихся критерий, взгляд древних научных теорий для нас неважно, а важно то, что требует практический интерес.

… Пеленский. Нация является наивысшим понятием и из этого следует выводить все консеквенции. Идеал жизни человека не имеет ничего общего с национализмом.

Демчук. Национализм есть революционное движение не только политическое, но и духовное. ЛУН представляет себе национализм как революционное движение…».[322]

Комментировать это действо не благодарно. Трудно избавиться от ощущения, что все участники заседания – заурядные идеологи-любители или политические агитаторы и пропагандисты, каким был Д. Андриевский в 1918 году. В конечном итоге, Идеологическая комиссия, заседавшая 30 января – 1 февраля 1929 года, признала, что коллективным путём сформировать идеологию украинского национализма не представилось возможным и рекомендовала подать тезисы платформы украинского национализма на рассмотрение пленума конгресса (sic!). Причиной данного «происшествия» явилось: «…отсутствие соответствующих условий и подготовительных предпосылок…» (?!). Речь конечно же идёт о провальном выступлении, новоиспечённого идеолога украинских националистов – Д. Андриевского, лишившего новых «освободителей Украины» своего главного оружия – идеи жертвенности. Поэтому в соответствии с регламентом конгресса передача проблемных вопросов повестки на рассмотрение пленума влечёт за собой автоматически решение проблемы волюнтаристским, лапидарным путём – Е. Коновалец и члены ПУН самолично определили, что является украинской, националистической идеей, нацией и национализмом.

Рассмотрение материалов заседаний других комиссии конгресса: по внешней политике Украины (?!), Экономические интересы Украины, Украинская культура и религия и т. д. не представляет не только интереса, но и не вызывает уважения к лицам, заявившим свои претензии на практические знания в областях, в которых они не работали ни одного дня. Эти люди явно потеряли ощущение реальности и впали в состояние когнитивного диссонанса, из которого больше не выходили, несмотря на окончание конгресса. В последний день его работы были приняты соответствующие постановления и обращения к украинской нации. Однако задача «Великого сбора» – принять политическую платформу ОУН не была выполнена. Выборочно стоит привести некоторые выдержки и положения по рассмотренным рефератам конгресса, которые не столь демагогичны и абстрактны, что позволяют получить представление об итогах конгресса.

«Общие определения.

1. Украинский национализм –