– Бро? А чё надо было этой герле? – уточнил он у Степана, который схватился за голову и застонал. – И чё это за покемоны с ней были?

– Покемоны? – Cтепан с трудом встал и подобрался к подоконнику, с тоской глядя на тёмное небо. – Покемоны значит… Уйди, а? Уйди, прошу!

Он до утра просидел на подоконнике с ужасом вспоминая, что он натворил!

– Она не простит! Аборигены, отстой, мочалка, бегает и надоела! Аааа!!! Точно не простит. Хорошо хоть Кир не знает! – он держался за голову, боясь, что она просто отвалится и покатится вниз, так болела! И тут вдруг ему очень чётко вспомнились слова, которые выхватили его из того ужаса, из под клыков убийцы.

– Сто мечей отведу от тебя во сне,

Потому что ты другом был мне.

– Другом был! Она уже другом не назовёт. Что ж я наделал!!! – он с ненавистью посмотрел на ноут. Закрыл глаза, и пожалел об этом, опять мерещились клыки и зловонное дыхание у горла. – Нет! Не могу! Как мне теперь быть?

Он видел, как светлеет небо, как расходятся розовеющие полосы, смывая черноту, разгоняя остатки ночи. И понимал, что не только тут ему будет невыносимо трудно, но и Лукоморья он тоже больше не увидит.

– И знаешь, что? Ты это заслужил! – сказал он сам себе. – Но, она всё-таки пришла. И вытянула. Может позвонить Киру? А он уговорит её хоть выслушать меня? – глянул на смартфон. – Разряжен что ли? – машинально включил его на подзарядку, и тут же начали приходить сообщения о пропущенных вызовах от Кира. И его сообщения: «Степан, с тобой всё нормально? Не смейся только, просто ответь! Степан, где ты? Брат, ты в порядке?»

У Степана потеплело на душе. – Брат. Да, ему я нужен. А откуда он знал, что что-то не так? Катька сказала?

Он набрал ответ: – Кир, я в норме. Уже в норме. Ночью почти умер. А ты откуда знал, что что-то не так?

Буквально через полминуты раздался звонок Кира:

– Придурок, ты что, опять играл?

– Да, – Степан даже не счёл нужным обидеться на придурка. Кир помолчал, а потом спросил:

– А сейчас как?

– Чуть живой. Так близко ещё никогда не было. И я так понял, что Катька меня достала в самый последний момент.

– Так чего ты чуть живой, если там Катька была? Она, кстати, уверяла меня в полдвенадцатого, что с тобой всё в норме.

– Погоди, так ты не знал?

– Я… Я чего-то того, тревожился что ли. Не смейся только, но мне всё казалось, что с тобой беда. Я Катьке позвонил. И она, наверное, решила проверить как ты, – Кир отчаянно жалел, что уехал. – Ты чего молчишь?

– Со мной и была беда. Да и сейчас не очень-то дела, честно скажу. Я Катерину обидел днём. Очень сильно. Я так понимаю, что она больше не захочет со мной общаться.

– Да что ты такое натворил?

– Приехал ко мне один тут… И я… Короче, он начал гадости про Катьку говорить… А я не то что не заткнул ему всё это в пасть и поглубже, а вроде как согласился. Поддержал.

– И она слышала? – присвистнул Кир.

– Да. Прекрасно слышала. Рядом была.

– Ну, ты даёшь!!! – Кир аж зажмурился. – Погоди, но она же всё равно пришла тебе помочь, значит, не всё потеряно.

– Да, и когда вытаскивала меня оттуда, короче из того места, где я оказался, сказала, что я её другом был. Был в прошедшем времени, понимаешь?

– Так, погоди, не раскисай. Поговори с ней. Просто поговори. Прощения попроси. Знаешь, я чего только раньше не делал, она же простила.

– Ты тогда не был другом, – вздохнул Степан.

– Да. Я тогда не был. Но, это так просто не заканчивается. Мы много чего вместе прошли и пережили. Она знает нас как облупленных. И сможет простить. Может быть. Наверное…

После разговора с Киром Степану стало чуть легче, он решительно вылез на ветку дерева и спустился на землю, а потом привычно перемахнул забор.

– Чего ты тут забыл? – Волк очень хмуро поднялся из-за кустов смородины. – Тебе сюда больше дороги нет. Иди обратно!

– Я должен с ней поговорить, – Степан шагнул вперёд, Волк вздохнул, сбил его с ног, и отшвырнул обратно к забору.

– Уйди по-хорошему. Аборигены тут стали очень уж злыми.

– Нет. Не уйду. Я виноват. И хочу попросить прощения, – Степан понимал, что с Катькой он должен поговорить любой ценой!

– Мне наплевать, чего ты хочешь. Прочь!

– Не уйду, – Степан упрямо шёл на оскаленную пасть Волка. После вчерашней ночи он как-то перестал бояться таких мелочей. Та пасть, что он видел у горла, была несоизмеримо страшнее!

– Да что ты тут делать будешь? – Волк откинул мальчишку к забору так, что тот едва не рухнул. Степан снова начал подниматься, упорно отказываясь вернуться к себе. – Убирайся отсюда, зашибу!

– Как хочешь, – Степан всё равно пошел вперёд. Опять забор дрогнул и даже вроде прогнулся.

Степан встал, уже и на ногах держаться получалось не очень, но он шагнул к Волку.

Опять бросок. Волк даже чуть смутился, что перестарался. Мальчишка не поднимался долговато. Но, всё же смог встать, и вместо того, чтобы вернуться, опять пошел на него.

– Волк, оставь его. Хватит уже. Пусть попробует, – Баюн насмешливо поблёскивал глазами в рассветной полутьме. – Знаешь, Степан, ты уже почти умер ночью.

– Знаю. Я понял, – он непроизвольно коснулся горла.

– Так что, чем бы не закончился ваш разговор, учти, больше тебе играть нельзя. Никак! Это в качестве доброго совета. И да, она сейчас в тереме.

– Спасибо, – Степан вытирал рукавом разбитые о какую-то ветку у забора губы.

Катерина съёжилась на лавке у растопленной печи. Вроде и лето и печка греет, а всё равно холодно! Испугалась за этого идиота очень! Страшно, когда от твоих слов зависит жизнь человека. Тем более жизнь друга, ну, наверное, бывшего друга. Да, он сделал гадость, можно сказать предал её. И до визита в его комнату Катерина была уверена, что больше никогда в его сторону и не посмотрит, но Степан умирал, и вроде уже и не так важно стало его глупое поддакивание тому чванливому парню, было важно помочь. А потом Волк привёз её в терем, чтобы она согрелась и успокоилась, и она вспоминала и думала, что столько всего было пройдено вместе! Как он прикрывал её, иногда даже старался утешить, как рвался из рук стражников, когда её волокли чтобы отравить дымом горного дурмана. И всё? Это всё забыть, выкинуть? Как теперь быть?

– Кать! – Степану страшно было даже окликнуть её. А ну как закричит, прикажет убираться!

– Что ты здесь делаешь? – Катерина не оборачиваясь смотрела в огонь.

– Пришел поговорить. Прости меня! Я дурак! Я сам не знаю, что на меня нашло и почему я Никитосу морду сразу не набил за то что он нёс.

– Потому что сам такой когда-то был, – неожиданно сказала Катерина.