–Хорошо, руки дальше груди ничего не вспомнили.

–Не дуйся, Ань. Я честно не хотел тебя обидеть.

–Думаете, никто не видел? – немного смягчилась девушка.

–Думаю, никто не обратил внимания. Мир?

–Мир, – она все еще с кислой миной сжала его руку.

–Зато щеки у тебя согрелись, а нос еще красный.

–Это от злости.

–Идем обедать.

До раздевалки добрались молча.

–Резкая ты! – проговорил, наконец, мужчина, потирая больную щеку.

–Зато неповадно будет.

–Никому про это ни слова, ладно?

–Самой бы забыть такой позор.

–Вам девчонкам стоит повод для болтовни дать… Тем более ты себя не больно-то сдерживаешь.

–Это вопрос и моей чести, Станислав Михайлович, – Аня сказала это с таким серьезным лицом, что мужчина не понял, каково в ее фразе соотношение шутки и деланного пафоса. И занялся шнурками.

В мозгу неприятно пульсировало, мол, прав был Олег – не хватает ему женского тепла, даже руки голову не слушаются. А от этого лезла еще менее приятная мысль – раз сейчас он что-то сделал неосознанно, может, и тогда каким-то странным образом умудрился собственноручно составить и подписать то проклятое письмо о мусоросжигающем заводе и упустить из виду ситуацию с переносом сделки.

Когда мужчина вернулся в реальность, возле Ани уже сидела его сестрица и допекала ее вопросами на излюбленную тему:

–Нет, не верю, что такая симпатичная девушка может быть одна.

–Люся! – процедил Стас сквозь зубы.

–А что тебя удивляет?

–Вокруг вас должны толпы поклонников ходить! – не среагировала на недовольство брата девочка.

–А то что твой брат – умный, красивый и богатый мужчина – и один, по-твоему, нормально?

–У Стаса семейная драма. Вы бы видели, какая у него Олеська была. Прямо ангелочек во плоти – таких больше нет.

–Может, у меня тоже семейная драма…

–Тоже парень умер?! – Люсины глаза загорелись восторгом от предположенного совпадения. Ксюша сидела напротив и увлеченно слушала, подперев лицо ладошками и совершенно забыв, что вообще-то пришла сюда менять коньки на кроссовки.

–Нет, что ты. Как-то не сошлись…

–А как вот так? Он вас должен был обожать и так далее…

–Не всегда так и тем более «так далее» бывает. Подобных парней вообще, наверное, не осталось.

–Ой, хватит уже, – не выдержал Стас. – Люся, ты совсем уже Аню замучила.

–Ну мне же интересно, – надула губы девочка. – Вдруг я тоже буду молодая, красивая и без парня!

–Я пойду, пожалуй, – Аня успела уже обуть такие же белоснежные как лосины кроссовки, взвалила на плечо сумку с коньками и распрощалась.

–Погоди, с меня же кофе, – пустил ей вдогонку Стас – он еще не справился с ботинками. – Люська, вот чего ты к ней пристала? Я теперь чувствую себя должником.

–Хотела бы кофе – не ушла, – сделала вывод Ксюша.

–Причем здесь, хотела… сдашь мои коньки, – бросил он сестре и попробовал догнать Аню – такое бело-малиновое пятно не должно было затеряться даже в торговом центре выходного дня. И вскоре он ее заметил – девушка говорила по телефону:

–Да, к центральному двигайтесь – уместим… минут через пять буду… Сами накупили, сами и тащите, у меня коньки…

Мужчина услышал это, почти поравнявшись с Аней, и понял, что она уже договорилась о встрече с теми, кто спокойно оставляет подруг наедине с катком ради шопинга. Стас ничуть не хотел видеть этих помешанных на шмотках девушек. «Кофе буду должен», – подумал он и побрел обратно к своему семейству.

-Странно с этими телефонами выходит, – проговорил Ванька за ужином. – Понимаешь, в тот день Стасу никто с посторонних номеров не звонил. Входящие все от нас.

–То есть, у него на самом деле что-то с мозгами не в порядке? – почти шепотом спросила Алена, хотя кроме них и роботов в огромной квартире никого не было.

–Я не доктор и не хотел бы с тобой обсуждать друга. Меня смутил один звонок – он был в пределах «Айсберга», но для этого зачем-то вышли на городскую линию, а не набрали короткий прямой номер. И по времени совпадает с тем, которое Стас называл.

–А вычислили уже, откуда именно звонили?

–В том и дело, что у нас единый городской номер – могли звонить из соседнего кабинета, а могли – с другого этажа. Выделенная линия одна – у Стаса – чтоб никто не мог в его разговоры даже случайно вклиниться.

–Значит, точно он сам себе не звонил, – констатировала Алена, – одного не пойму, почему на вашей крутой фирме с телефонами система настолько непродуманная?

–Да все отлично работает, кто мог предположить, что придется звонки отслеживать?! А сейчас совершенно некогда заниматься апгрейтом всего этого, – Ваня встал из-за стола, как всегда еле слышно произнеся «Спасибо», Алена не ответила, она была поглощена разговором:

–Да это же совсем не сложно! Даже я смогла бы. Муторно, конечно… у вас наверняка телефонов сотни…

–Вот и займись, – обернулся он в дверях, – Стас уже несколько раз предлагал придумать для тебя местечко в «Айсберге», чтоб твои технические фантазии работали нам на благо, заодно и с братом помиришься…

– Что, серьезно?! Я могу трудиться под его началом?!!

До этого Ваня не озвучивал предложение друга – ведь Денис на правах старшего брата решил за Алену, что для нее важнее выучиться без помех. Теперь девушка сияла от счастья.

–Нет, трудиться ты будешь под моим началом. Каждый шаг придется согласовывать, «Айсберг» – это тебе не кухня, там никакой самодеятельности.

–Ванечка, миленький, да это же самая замечательная новость!

Аленка бросилась его обнимать и целовать, куда придется – в щеки, уши, глаза. Друг мягко отстранил ее от себя и вполне серьезно проговорил:

–Полегче с нежностями, я не железный, в конце концов!

–Да что ты! – девушка из вредности решила шутливо «клюнуть» его прямо в губы, но вместо этого влипла в длинный вкусный поцелуй.

–Сама виновата, – прокомментировала она произошедшее, когда Ваня разжал объятья, и сразу скрылась в своей комнате.

Алена взяла блокнот, принялась чертить в нем условные схемы узлов связи «Айсберга», даже для пущей важности включила ноутбук, но из головы никак не шло, насколько неожиданно хорошо умеет целоваться ее умный толстый друг.

Погода выдалась на редкость мерзкой, и если бы не запланированная встреча с психологом, Стас ни за что бы не поехал на работу, проводив отца с сестрой на самолет – на правах гендиректора он имел право выбрать, стоять ли в пробке, ведущей в офис или также медленно ползти домой. Но подводить Мирославу Валерьевну совсем не хотелось,