— Да я ради тебя все, что угодно, сделаю! Хочешь, из окна выпрыгну? — неожиданно спросил он.

— Хочу, — просто согласился Кирьян. — Правда, это пятый этаж, но для такого боевого хлопца, как ты, сущие пустяки.

Грош поперхнулся водкой и, посмотрев в стальные глаза жигана, переспросил:

— Ты это серьезно?

Лицо Кирьяна сделалось очень жестким:

— Ты разве не слышал, что я вообще очень серьезный человек? — И, помолчав, добавил: — Прихоть у меня такая, прежде чем человечка на тот свет отправить, я сначала его как следует угощу. — Едко хмыкнув, добавил: — А может быть, ты не рад угощению?

Грош посмотрел на Кирьяна. Его лицо выглядело располагающим, как и прежде. Он даже улыбнулся. От сердца у бродяги отлегло, повеселев, он мелко расхохотался:

— Ну, ты и шутник, однако, Кирьян! Кто бы мог подумать.

— А я не шучу, — все так же приветливо сказал жиган. — Я все хочу спросить у тебя, а что это ты вдруг с ментами-то снюхался? Они тебе платят или ты за харч на них работаешь? Что это у тебя рожу вдруг перекосило, Грош? Ты бы капустки поел, авось как-нибудь выправится. Елизавета зря старалась, что ли?

— С чего ты это взял? — внезапно осипшим голосом спросил Грош.

— Неужели аппетит пропал? — искренне посетовал Кирьян. — Вы посмотрите, как мало человеку нужно, чтобы напрочь отбить у него аппетит. Достаточно только сказать, что он встречается с товарищем Сарычевым, так у него уже кусок селедки в горло не лезет. А теперь вот что, мерин парашный, а ну сигай в окно!..

— Кирьян…

— …Елизавета Михайловна, ты бы окно пошире, что ли, распахнула. А то Грош не пролезает, — вежливо попросил жиган. — А я-то думаю, что он около меня все трется? Оказывается, вынюхивает все, падла!

Елизавета Михайловна послушно подошла к окну и распахнула створки. В комнату дохнуло ночной свежестью, и под потолок, яростно замахав крыльями, взлетело три мотылька.

— Подхватили его! — скомандовал Кирьян. — Да в окно!

Степан с Макеем отложили вилки и направились к Грошу. Бродяга отпрянул и взмолился.

— Прости, Христа ради!

— Тащи! — нетерпеливо поторопил Кирьян.

— А-а! — взвыл бродяга.

Ударом локтя он отшвырнул подошедшего Макея, сбил с ног мадам Трегубову, отважно вставшую у него на пути, и рванулся к выходу. До двери оставался всего лишь шаг, когда он наскочил на брошенный под ноги табурет. Споткнувшись, Грош рухнул на пол.

— Пасть ему заткните! — навалился на него Кирьян. — Глотку забейте!

Макей схватил со стола грязную тряпку и принялся заталкивать ее в рот бродяге. Грош хрипел, мотал головой, но, вконец обессилев, сдался.

— Тащи его! — рванул Кирьян бродягу за волосы.

Степан с Макеем подхватили под руки вяло сопротивляющегося Гроша и подтащили к окну. У подоконника произошла небольшая заминка — Грош, набравшись сил, выставил вперед ноги, пытаясь оттолкнуться. На какое-то мгновение ему это удалось. Но могучий удар под дых заставил его обмякнуть, а в следующую секунду три пары мужских рук с легкостью оторвали его от пола и вышвырнули в окно.

Удар о мостовую получился глухим, как если бы упал мешок с картошкой. Вряд ли он переполошил кого-то из жильцов.

Кирьян взглянул вниз на распластанное тело и, довольно хмыкнув, произнес:

— Все, уходим! А тебе, Елизавета Михайловна, придется новое гнездышко вить, — произнес он на ходу, подмигнув мадам Трегубовой. — Ты уж не обессудь. Не позабудь прихватить с собой чемоданчик, тот, что под кроватью прячешь. Народ нынче ненадежный пошел, того и гляди упереть могут. За сокровищами глаз да глаз нужен.

И, негромко хохотнув, вышел, увлекая за собой корешей.

* * *

Еще накануне вечером Сарычев изучил все подходы к Спасоболвановскому переулку и понял: если грамотно расставить людей, то Кирьян не уйдет. Конечно, ему следовало отдать должное — из этого переулка легко выскочить на Пятницкую и затеряться на Ордынке. Можно скрыться и в Монетчиковых переулках, благо, они в двух шагах от условленного места.

Кирьян умен, знал, какой район следовало выбрать. Более запутанного местечка не встретишь во всей Москве. Деревянные двух— и трехэтажные здания, примыкая друг к другу, образовывали замысловатые кривые улочки и проходные дворы. Человек, оказавшийся здесь впервые, рисковал заплутаться.

Игнат Сарычев даже знал, откуда должен подойти Кирьян, — со стороны Третьего Монетчикова переулка. Этот участок наиболее закрыт, отсюда легко выйти к условленному месту.

Именно в этом районе Сарычев решил усилить группу. Следует занять первый этаж здания, окна которого выходят прямиком на улицу.

Как только Кирьян войдет в переулок, мышеловку следует захлопнуть. Для прочности на Пятницкой улице и у входа в Татарский переулок должны дежурить усиленные наряды. Неплохо было бы разместить людей и в соседних зданиях, если Кирьян все-таки надумает прорываться. В каждом доме будет по два человека, этого вполне достаточно. В случае заварушки на помощь тут же прибегут сотрудники соседних постов.

Обязательно нужно привлечь к операции и женщин. Воркующие пары не вызовут подозрения. В уголовном розыске имеются такие отчаянные девицы. Четверо из них воевали в Гражданскую, а одна и вовсе была комиссаром. Говорят, была бой-баба!

В Спасоболвановский Сарычев заявился за два часа до назначенной встречи. Удовлетворенно хмыкнул, заприметив мужичков, забивающих во дворе «козла». Созерцая подобную идиллию, вряд ли кто из прохожих мог предположить, что наблюдает за сотрудниками уголовного розыска. Удары костяшек о дощатый стол чередовались с матерной бранью, и Сарычев с неудовольствием отметил, что игра захватила сотрудников всерьез. Лишь иной раз кто-нибудь из них посматривал в ту сторону, откуда ожидался Кирьян.

У перекрестка Игнат заметил неторопливо прогуливающуюся пару. Женщина посматривала на юношу влюбленными глазами. На взгляд Игната, она выглядела чуток староватой. Парню, имея такой рост и плечи, следовало бы обратить внимание на молодых. А он на антиквариат позарился. Видно, есть нечто в этой бабушке, за что ее можно поублажать.

Присмотревшись к женщине, Сарычев с удивлением узнал в ней ту самую бой-бабу, что теперь работала в уголовном розыске.

«А хороша, чертовка!» — одобрительно крякнул Игнат, засмотревшись на ее ладное тело.

Еще трое сотрудников стояли в подворотне, они косили под мелкую шпану. Если бы не знать, что у каждого из них по два десятка раскрытых дел, то их с легкостью можно было бы принять за блатных. Даже манеру держаться и жесты они скопировали со своих подопечных.

Прошу пожаловать, господин Курахин, мы подготовили тебе достойную встречу!

Дарью привезли за полчаса до назначенного времени. Двое молчаливых и угрюмых уркаганов передали девицу с рук на руки и тотчас удалились. Заприметь Игнат их в другой день, так непременно задержал бы для выяснения личности, упрятав в приемник-распределитель. А здесь выразил нечто похожее на радость и крепко пожал на прощание руку каждого.