— У тебя всегда наготове красивые слова, чтобы скрыть свою трусость, не так ли? — фыркнул в его сторону Галар. Было видно, что такая сложная задача доставляет кузнецу огромное наслаждение. Вот идиот, будь оно все неладно!

Нир спустил курок и стал напряженно вглядываться в визир орудия.

— Ну что? — нетерпеливо поинтересовался Галар.

— Он еще жив, — пробормотал стрелок, и Хорнбори почувствовал, что этот хотя бы усомнился.

— Значит, надо попробовать еще раз.

Галар извлек из колчана новое копье.

— На этот раз целься в глаз. Нужно разрушить его мозг.

Хорнбори увидел, как о чешую дракона бессильно бьются каменные ядра. Тварь просто игнорировала их всех и с легкостью ловила драконов из плоти и крови.

— Это просто механизм, — в последний раз предпринял попытку Хорнбори. — У этой штуки нет мозга, который ты мог бы разрушить. У корабля или крепости тоже нет мозга.

Нир задумался.

— Крути! — зашипел на него Галар. — Это единственное, в чем ты хоть как-то разбираешься. Дракон двигается самостоятельно. Значит, у него есть мозг. То, что ты сравниваешь его с кораблем, лишь показывает, насколько ты ограничен.

— И в какой из голов ты предполагаешь наличие мозга?

Хорнбори выпустил рукоятку из рук и отошел от копьемета. У этого боя мог быть лишь один исход. И этого исхода он видеть не хотел.

— Настало время садиться в воздушный угорь. Сразимся в другой день! Спасем стрелы для убийства драконов.

— Ты просто не понимаешь, ссыкун! — Галар занял место у рукоятки. Возможно, чтобы помешать Ниру покинуть пост. — У нас есть всего два варианта развития событий. Либо мы убьем этого стального дракона и станем теми, кто спасет Поднебесье. Либо у нас не получится. И если это произойдет — честно говоря, я на это надеюсь, — придут небесные змеи. Они не будут просто сидеть и смотреть, как люди разрушают их Поднебесье. И тогда наконец настанет час отмщения. Они поплатятся за то, что сделали с Глубоким городом.

— Вы не проживете достаточно долго, чтобы дело дошло до этого.

Бесполезно тратить время на этих глупцов! Хорнбори развернулся, вышел из помещения через узкую дверь и стал подниматься по винтовой лестнице. Она вела его мимо большой орудийной позиции, где все еще командовал капитан Хор. В плотно выложенных камнями стенах зияло несколько серьезных брешей. Во внешней стене сквозила огромная дыра. Два орудия вырвало из напольных креплений. Выкрашенный белым потолок над ними был забрызган кровью. У стены рядом с дверью лежали в ряд пятеро убитых. Хор неустанно заставлял команду расчета стрелять. Никто не заметил Хорнбори, и он продолжил подъем, пока не вышел в коридор, ведущий к бухте для угрей. Ему навстречу бежали воины с носилками на плечах. Все почтительно приветствовали его. «Я слишком знаменит, — встревоженно подумал он. — Это нехорошо».

Бухта для угрей представляла собой круглую комнату в глубине скалы. Над шахтами сброса висели две дюжины воздушных угрей, предназначенных для эвакуации со скалы. Семи угрей уже не было. Повсюду на полу сидели раненые, по большей части карлики, но были среди них и кобольды, два фавна, старый минотавр и тролль с ужасными ожогами.

Несколько помощников укладывали тяжелораненых в угри и следили за их количеством, чтобы можно было вращать вал. Хорнбори с удивлением отметил, что они использовали и угри с красными грузовыми люками. Вообще-то они предназначались только для эльфов.

— Повелитель всех Глубин! — В голосе, раздавшемся у него за спиной, не было уважения.

Хорнбори обернулся, исполненный решимости поставить засранца на место. Это был карлик с пышной светло-русой бородой и ожесточенным взглядом. Где-то он его уже видел… Но не мог вспомнить, где именно.

— Вы хотите вернуться в постель к Амаласвинте, Повелитель всех Глубин? Удивительно, что вы находите в женщине, которую неоднократно поимел мой дед.

— Это навсегда останется загадкой для того, кто никогда еще не был с женщиной, Вирфир!

Теперь он его вспомнил. Этот надутый ублюдок — внук Эйкина, Старца в Глубине Железных чертогов. Надо было обезглавить его тогда вместе с дедом! И почему ему так не повезло, что он повстречал его здесь?

— Пока что с Поднебесья спускали только раненых. Что с вами случилось, Повелитель всех Глубин? Испытываете острый недостаток мужества? — продолжал свои дерзкие подколки Вирфир.

— Не смей так разговаривать с величайшим героем нашего народа, — выдавил из себя сильно потрепанный карлик с рыжей бородой, лежавший на носилках рядом с Хорнбори. Руки его были сложены на животе, перевязанном широкими полосками ткани. Сквозь повязку сочилась кровь. Воин был бледнее мела. — Я был с ним в Асугаре, — тяжело дыша, произнес он. — Я видел, как он убил Бегущего по волнам. Он… герой. — Произнеся последние слова, он протяжно вздохнул.

Хорнбори опустился на колени рядом с рыжебородым, вытер его мокрый от пота лоб.

— Они вытащат тебя отсюда, приятель. Обещаю! — Он не помнил воина, но был уверен, что рыжебородый этого не заметит. Никто не любит, когда его не помнят.

Правитель карликов снова выпрямился.

— До меня дошли слухи, что ты крадешь воздушные угри эльфов, Вирфир. Продолжай в том же духе!

Внук Эйкина уставился на него, широко открыв рот.

— Если вы сядете в угри, которые эльфы предполагали оставить нам, то приземлитесь где-то неподалеку от Золотого города. Города, который сейчас превратился в сплошные руины. Дети человеческие перережут вам горло. — Окинув взглядом находившихся в пещере, он сделал паузу, чтобы они осознали сказанное. — Для меня жизни карликов драгоценнее эльфийских. Крадите у них угри, и ты, Вирфир, будешь отвечать передо мной за то, чтобы все наши ребята в целости и невредимости добрались до глубинных городов. Мы поняли друг друга?

— Да, — пробормотал удивленный Вирфир.

Он объяснил ему, как пользоваться магическими угрями. Рассказал, что они отнесут их с товарищами в любое место, о котором подумает в этот миг тот, кто во второй раз произнесет слово «лиувар». Потрясенный Вирфир цветисто благодарил правителя.

— Драконий кулак! — в восторге кричали ему вслед раненые. — Драконий кулак!

— Желаю вам счастья, парни! А мне нужно возвращаться в битву. Увидимся потом, за кружечкой грибного на победном пиру. Это приказ! Так что не смейте мне подыхать.

Тяжело переставляя ноги, Хорнбори вышел из бухты угрей, а карлики все продолжали выкрикивать его прозвище: Драконий кулак. Чего бы он только ни отдал за то, чтобы сидеть в следующем угре, который вернется на родину! Почти все! Но если сейчас он бежит, это будет стоить ему того единственного, от чего он отказываться не хотел. Слава сделала его Правителем всех Глубин. Если он лишится ее, с его правлением будет покончено. А если он перестанет быть правителем, отношения с Амаласвинтой прекратятся, тут даже и думать не о чем. Она влюблена не в него, а в его власть. В принципе, они довольно похожи. Он добился большего, чем когда-либо мечтал. Если он вернется из этой последней битвы, увенчанный славой труса, то пройдет совсем немного времени, и он снова станет никем. А этого он не вынесет после того, как побывал правителем всех карликов.