Внедрением таких механизмов, как углеродные квоты, могут заняться правительства разных стран, однако не похоже, что они могут самостоятельно принимать решения в вопросах инвестиционных стратегий. Дело в том, что грязные дела приносят больший доход. Чтобы воплотиться в жизнь, углеродные квоты тоже должны стать отчасти грязным делом, но их спонсирует слишком много блюстителей альтруизма, которые не потерпят никаких авантюр. Из-за этого механизм углеродных квот с большой вероятностью никогда не заработает.

Экстравагантные экспериментальные идеи в области финансов – не всегда признак надувательства. Попытки решать проблемы климата все же предпринимаются. Именно поэтому я ратовал за применение новых нетривиальных финансовых инструментов в своей предыдущей книге[133]. Такие инструменты нам действительно нужны, но еще нужнее более честный и последовательный подход к сетевой экономике. Он может возыметь крайне полезный побочный эффект – новый подход сильно осложнит сохранение грязных дел в тайне.

Давайте рассмотрим, как работает старорежимное законодательство, направленное на борьбу с финансовым мошенничеством. Противники дерегуляции финансового рынка в США отмечают, что Великая депрессия представляла собой серию частых и разрушительных обвалов рынков, которая тянулась десятилетия. Законы, принятые в качестве ответных мер, казалось, оживили рынок и поддерживали условия для его функционирования ровно до тех пор, пока дерегуляция конца ХХ века не отбросила экономику обратно в первозданный хаос.

Нет полной уверенности в том, что возврат к прежней политике финансового регулирования будет оправдан, к тому же законодательству все труднее поспевать за развитием технологий. Едва ли изменение формулировок законодательства способно предусмотреть все потенциальные уловки программистов. Отказ от серверов-сирен в сетевой архитектуре, возможно, даст тот же эффект, что и старомодное финансовое регулирование. Однако после него можно будет пресекать на корню даже самые изобретательные сетевые схемы.

Если бы домовладельцам, взявшим ипотеку, полагалось что-то вроде авторских отчислений независимо от того, получена ли прибыль от кредитных средств, тогда не возникало бы проблем с чрезмерной задолженностью. Цена риска была бы установлена с самого начала, и инвестор, создавший риск, выплатил бы ее. Прибыли распределялись бы между теми, кто создает основную ценность, а именно домовладельцами, обязавшимися выплатить ипотеку. Экономическая симметрия предотвратила бы риски, которые несут инвесторы по причине непредсказуемого поведения других людей, при этом используя чужие деньги.

Более честный и подробный учет поставщиков данных, вероятно, мог бы достичь тех же результатов, которые ранее обеспечивало финансовое регулирование старого образца, но иным, не столь политизированным путем[134]. Если мы добьемся обязательной привязки источников данных к реальным людям, поставляющим эти данные, то в результате не только получим финансовое вознаграждение за предоставленную информацию, но заодно не позволим «кидалам» искусственно завышать стоимость данных.

Более честная сетевая экономика не устранит всех рисков, но даст возможность брать на себя их более осознанно, так как непосредственным создателям ценности начального уровня будет доступна вся информация о рынке. Реализация этого простого замысла открывает далеко идущие перспективы. В основе любого грязного дела всегда лежит иллюзия создания «чего-либо из ничего», хотя на самом деле в начале всегда было «нечто». В развитой информационной экономике всегда запоминается первоисточник – то самое «нечто».

Серверы-сирены зарабатывают деньги, сворачивая проект человеческой цивилизации в целом. Они будут блокировать любые попытки изменить реальность к лучшему, так как ни одно из возможных улучшений не вписывается в их искусственный и чуждый человеку мир, где можно «сделать что-то из ничего». Серверы-сирены – полная противоположность углеродных квот.

Итак, одно из потенциальных преимуществ, которые нам принесет отправка серверов-сирен на свалку, очевидно, будет связано с расчисткой оперативного простора для инвестиций иного толка, к примеру для тех же углеродных квот. Но есть еще одна идея применения сетевых технологий для решения проблем с изменениями климата, которая, возможно, тоже сработает. В ее основе лежит восприятие сетевых технологий, при котором взаимодействие с сетью ощущается как игра.

Специалисты по ценным бумагам, управляющие фондами производных финансовых инструментов и высокочастотными трейдерами, воспринимают это как компьютерную игру. Примерно так же воспринимали ипотечный пузырь или более ранний пузырь доткомов[135] мелкие инвесторы, которые раздували их своими срочными вкладами и сами же от них пострадали. Взаимодействуя друг с другом в сети в режиме реального времени, люди застревают в петле обратной связи. Этот эффект проявляется наиболее ярко в социальных сетях.

Чтобы какая-либо идеалистическая финансовая схема работала исправно, взаимодействие с ней должно доставлять удовольствие на бессознательном уровне. На подобной стимуляции подсознания держится как индустрия развлечений, так и кибернетические сети.

В основе любого рынка лежит петля обратной связи с характерным запаздыванием. Между актом выбора и получением обратной связи от рынка возникает интервал, продолжительность которого варьируется в зависимости от типа транзакции. Время запаздывания обратной связи во многом определяет, какую пользу люди могут получить от данного рынка.

Небольшие интервалы в обратной связи часто подвергают критике, с которой я склонен согласиться. Высокочастотный трейдинг, вероятно, не в состоянии аккумулировать сведения о реальном мире, поскольку подобная информация не успевает встроиться в петлю обратной связи. Критические замечания такого рода подходят к проблеме с новой стороны – не так, как более привычный вопрос справедливости. Даже не затрагивая тему справедливости, мне есть в чем упрекнуть высокочастотный трейдинг – дело в том, что это чистой воды абсурд.

Аналогичным образом критикуют практику квартальных отчетов, хотя в данном случае временные рамки намного шире. Необходимость сдавать отчетность вынуждает компании отчитываться перед инвесторами четыре раза в год, даже если специфика бизнеса предполагает планирование на несколько лет вперед. В случаях с самыми масштабными проблемами человечества обратная связь еще медленнее: изменения климата происходят в течение десятилетий и веков.