Жан Монне, занимавшийся восстановлением и модернизацией французской экономики, и глава Западной Германии Конрад Аденауэр сделали ее реальностью после 1945 года, когда центр тяжести мировых событий из Европы переместился в другое место. Правительства европейских стран неожиданно осознали, что их безопасность и процветание зависят от решений, принимаемых где-то далеко. Из главных участников спектакля они превратились в актеров, играющих второстепенные роли. Европа стремилась обрести чувство самостоятельности и значимости в мире, где от нее уже больше не зависело принятие наиболее важных решений.

Целое столетие яблоком раздора между Францией и Германией был Рурско-Рейнский регион с его залежами угля и железной руды, необходимых для военной промышленности. Рискнули попробовать не конфликтовать из-за угля и стали, а пользоваться ими совместно. Покончить с кровной враждой между Францией и Германией!

9 мая 1950 года канцлер ФРГ Конрад Аденауэр получил письмо от французского министра иностранных дел Робера Шумана. Министр предлагал создать Европейское объединение угля и стали, объединив каменноугольную, железорудную и металлургическую промышленность. Это стало первым шагом к объединению европейских государств.

Основу сближения составляли перемены в общественном сознании, хотя они происходили медленно.

Франция понесла страшные потери в Первую мировую. По существу, проиграла Вторую мировую. Вела безнадежные колониальные войны в Индокитае и Алжире. После стольких разбитых вдребезги надежд и стольких мечтаний, рассеявшихся словно дым, французы преисполнились скепсиса.

Президент Шарль де Голль счел необходимым компенсировать глубоко укоренившееся в обществе чувство непрочности и неуверенности высокомерно-властным поведением. В 1969 году советник американского президента Генри Киссинджер спросил де Голля, как Франция намеревается предотвратить новое господство Германии в Европе.

– Путем войны, – коротко ответил президент.

Шарля де Голля обвиняли в мании величия. А он хотел восстановить ощущение собственной значимости у страны, охваченной чувством проигрыша и уязвимости.

Франция завидовала немецким экономическим успехам. Но у Парижа было то, чего нет у немцев, – ядерное оружие. И Франция охотно демонстрировала соседу, с которым на протяжении последних ста с лишним лет трижды воевала, свою военную мощь.

После 1871 года Германия рассматривалась во Франции как постоянная угроза. Германия стала зеркалом, в котором французские политики видели свои страхи. В 1926 году Густав Штреземан говорил:

– Страх перед возрождением Германии парализует волю французских политиков и мешает им мыслить объективно.

Но после Второй мировой все переменилось. В Париже задумались: стоит ли бояться Западной Германии, если опасность подстерегает с другой стороны? Вождь французских коммунистов Морис Торез на пресс-конференции в 1951 году откровенно обещал, что Красная армия «в один прекрасный день вступит на Елисейские Поля как армия освобождения». В этой ситуации напрашивалось сближение Западной Германии и Франции.

Французы, как никто иной в Европе, озабочены поддержанием своего реноме в мире и неустанно заботятся о своей национальной гордости. Одни французы упорно не желают изучать иностранные языки. Распространение английского французы воспринимают как личное оскорбление. Французам льстит любовь к их языку, почтение к их культуре. В Париже есть Министерство франкофонии, единственная цель которого – распространять французский язык по всему миру. Тем не менее французы, преодолев себя, сделали шаг навстречу недавним врагам.

Верстовые столбы сближения Франции и Германии: план Робера Шумана в 1951 году создать Европейское объединение угля и стали. В 1957-м – Римский договор. В 1963-м договор, подписанный президентом Шарлем де Голлем и канцлером Конрадом Аденауэром. Рукопожатие президента Франсуа Миттерана и канцлера Гельмута Коля на кладбище под Верденом в 1984 году. Приглашение президента Николя Саркози канцлеру Ангеле Меркель посетить памятник Неизвестному Солдату у Триумфальной арки в Париже 11 ноября 2009 года.

3 августа 2014 года президент Франции Франсуа Олланд почтил память погибших в Первую мировую. Именно в этот день сто лет назад Германия объявила войну Франции. Президент поехал для этого в Эльзас, который так долго переходил из рук в руки. Он выступал там, где столетие назад шли бои за высоту, господствующую над Рейнской долиной. Ее французское название – Старый Арман, немецкое – Хартманнсвайлеркопф. В историю она вошла как Гора смерти. Там погибли 30 тысяч человек. В братских могилах лежат 12 тысяч безымянных солдат.

Но Франсуа Олланд акцентировал внимание на том, что прежние враги сумели преодолеть прошлое:

– История Франции и Германии доказывает, что воля способна взять верх над фатализмом, и народы могут покончить с враждой, которая, казалось, передается из поколения в поколение. Примирение, к которому пришли наши страны, – это пример для всего мира.

Рядом с ним стоял президент Германии Иоахим Гаук, который назвал Первую мировую «одним из самых страшных и мрачных периодов нашей общей истории». А на следующий день, 4 августа, в бельгийском Льеже, который сто лет назад осадили подступающие германские войска, Гаук говорил, что всем немцам стыдно за совершенные ими преступления. Президент с горечью отметил:

– Сто лет спустя после Первой мировой войны национализм все еще используется для оправдания насилия и убийств.

Главный мотив интеграции Старого Света – желание избежать войны. Ради этого европейцы согласились, что важнейшие решения будут приниматься на международном, наднациональном уровне на основе совместно разработанных правовых норм. В одиночку европейские страны не могли обеспечить занятость населения и стабильность своих валют. К тому же континент хотел избавиться от страха перед Германией.

Германия много меньше кайзеровской империи, но жизнь немцев заметно лучше, и они не считают территориальные потери катастрофой. Они отказались от мечты о великой империи и, возможно, потому добились таких успехов, превратив Германию в локомотив Европы.

Вторая мировая война закончилась для Германии полным поражением, нищетой и разрухой. В майские дни 1945 года страна представляла собой груду развалин, и державы-победительницы вывозили из поверженной Германии все ценное.

Немцы голодали. Выживали те, кто спекулировал на черном рынке, коррумпированные чиновники и те, кто продавал своих жен и дочерей; в поверженной Германии невиданно расцвела проституция.

В декабре 1946 года Конрад Аденауэр, будущий канцлер Западной Германии, писал своему знакомому в Швейцарию: «Я надеюсь, что большая часть немецкого народа переживет эту зиму. Ужасающим образом бушует туберкулез, он не щадит никого. Легче тем, у кого остались вещи, одежда, те, у кого дом не разбомблен. Это единственное, на что можно рассчитывать».

Кто мог тогда подумать, что буквально через несколько лет страна начнет стремительный марш к успеху? Может быть, причина немецкого успеха – это щедрая американская помощь?