Поздравление великой княжны Марии Николаевны родителей с Рождеством. 25 декабря 1907 г.

Страница из дневника Николая II. 1916 г.

Новый год в Зимнем дворце, как правило, не праздновался, поскольку главным праздником христианского мира являлось Рождество. Новый год представлял собой только календарную смену дат, а Новый год в Европе, наступавший по григорианскому календарю и Новый год в России, наступавший по юлианскому календарю, имели в XIX в. «зазор» в 12 дней.

А. Убиган. Концерт роговой музыки

Но при всем лаконизме придворных церемониалов при смене календарной даты ежегодно 1 января в Зимнем дворце с неизменностью совершался ряд действ.

Во-первых, 1 января российские императоры традиционно принимали весь дипломатический корпус в Петровском зале Зимнего дворца.

Во-вторых, вплоть до конца царствования Николая I в Зимнем дворце 1 января устраивался общедоступный маскарад.

Обер-егермейстер С. К. Нарышкин

В-третьих, частью этого маскарада становился ужин членов императорской фамилии в стеклянной палатке в Эрмитажном театре (о ней будет рассказано далее). Эти повторявшиеся из года в год события знаменовали собой наступление нового календарного года.

В последующие годы к встрече Нового года совсем не готовились. Например, вечер 31 декабря 1853 г. фрейлина А. Ф. Тютчева провела на половине императрицы Марии Александровны. Дамы говорили о войне и щипали корпию для армии. В 11 часов им подали шампанское, все поздравили друг друга, и императрица отпустила фрейлин, «так принято в царской семье, чтобы к двенадцати каждый удалялся к себе»[457].

31 декабря 1861 г. сыновья Александра II, Александр и Владимир, проводили, в целом, как обычно. Их подняли в 7 часов утра. После завтрака юноши готовились к лотерее и наклеивали билетики на книги. Затем они посетили отца и в 11 часов пошли к литургии. На 6 часов вечера была назначена елка у наследника-цесаревича. До нее великие князья готовили уроки и обедали с родителями. После елки на половине цесаревича в 8 часов вечера вся семья собралась ко всенощной, которая продолжалась два часа. После этого Александр и Владимир побыли «с час времени» у родителей и «спать легли около четверти двенадцатого». Перед сном к сыновьям зашел Александр II[458].

Воспитатель царских детей адмирал Д. С. Арсеньев особо отметил в дневнике (1873 г.), что «Императрица и Государь никогда не встречали Нового года, и Императрица к 12 часам уже была в постели, и великие князья Сергей и Павел Александровичи, простившись с родителями около 11 часов, пришли к нам, и у нас встречали Новый год»[459]. Единственное, что выделяло этот день из череды прочих дней (кроме церковной службы, конечно), был семейный обед всех детей с родителями. День завершался всенощной, на ней императорская чета не присутствовала.

31 декабря 1864 г. Александр II отметил для себя только обедом с тремя взрослыми сыновьями – Александром, Владимиром и Алексеем[460]. Когда великий князь Александр Александрович в 20 лет превратился в цесаревича, для него практически ничего не изменилось в день 31 декабря 1865 г. Этот вечер наследник провел «в своих комнатах в беседах с друзьями». Только около 12 часов ночи отворилась дверь кабинета и вошел Александр II. Он поздравил цесаревича с Новым годом и благословил его. Так в 1860-х гг. русская аристократия отмечала Новый год[461].

Новый год фактически не встречали, но в дневниковых записях нескольких поколений Романовых четко прослеживается традиция, характерная для самых разных людей, коротко подводить итоги уходящего года. Как правило, это делалось в нескольких словах. Например, 31 декабря 1873 г. 16-летний великий князь Сергей Александрович незатейливо отметил для себя: «Вот кончился милый 1873 год, мне жаль, потому что я был счастлив в этом году, и всегда грустно покидать старое, хорошее!!!»[462].

Если по дневникам Николая II посмотреть, как он проводил последний день уходящего года, то увидим, что для него, как и для его предшественников, это был обычный рабочий день, который отличался от остальных дней только тем, что в последние часы уходящего года вся семья собиралась на новогодний молебен. Этот обычай появился при Николае II, когда уже начинала формироваться традиция торжественно фиксировать начало Нового года.

Когда Николай II жил с семьей в Зимнем дворце, размах молебна был на уровне Большого императорского выхода. Одна из мемуаристок описывает такое богослужение, состоявшееся в ночь 31 декабря 1900 г. Молебен служился в Большой церкви Зимнего дворца, и на нем присутствовало все наличное императорское семейство. Соответственно, все дамы были одеты в придворные платья, усыпанные драгоценностями. Следуя стандартам «формы одежды», Александра Федоровна была в кокошнике, украшенном алмазами. Она выглядела настолько хорошо, что старшая из дочерей, 5-летняя Ольга, в восторге сравнила императрицу-мать с рождественской елкой: «О! Мама, Вы – такая же прекрасная как Рождественская елка!». Примечательно, что после рождественского молебна императрица должна была продолжить свою «работу», поскольку ей представляли всех новых фрейлин-дебютанток.

Окончание календарного года фиксировалось в дневниковых записях. Когда Николай II вернулся на жительство в Зимний дворец, в последний день уходящего 1895 г. он записал: «Сейчас наступает Новый Год! Дай Бог, чтобы он прошел так же мирно, тихо и счастливо для нас и для матушки России, как предыдущий».