Сяо Вэй. Эти мерзкие капиталисты! Схватить их надо и перестрелять!

Чэнь Мэй. Они-то еще ничего, заплатили сестре компенсацию двадцать тысяч юаней, оплатили мне полностью пребывание в больнице и лечение, а еще выдали компенсацию пятнадцать тысяч юаней. Все эти деньги я отдала отцу. И сказала: «Отец, этими деньгами оплачиваю твой штраф за мое рождение, как лишнего ребенка, с процентами за двадцать лет, так что отныне я нисколько тебе не должна!»

Сяо Вэй. Твоего отца тоже добрым человеком не назовешь.

Чэнь Мэй. Какой бы он плохой ни был, он мой отец, и ты не вправе ругать его.

Сяо Вэй. И на что он эти деньги употребил?

Чэнь Мэй. А на что он может их употребить? Проел, пропил, прокурил все подчистую!

Сяо Вэй. Какой опустившийся человек, вот уж поистине хуже свиньи или собаки.

Чэнь Мэй. Я уже сказала, не смейте ругать моего отца.

Сяо Вэй (с самоиронией). У меня тоже бестолковщины хватает. Ну а потом что было?

Чэнь Мэй. Потом я пришла работать в компанию по разведению лягушек-быков.

Сяо Вэй. Знаю я эту компанию, довольно известная. Слышала, что как раз сейчас они разрабатывают из лягушечьей кожи некое первоклассное средство для ухода за кожей и в случае успеха могут рассчитывать на мировой патент.

Чэнь Мэй. Вот на них и хочу жалобу подавать.

Сяо Вэй. Рассказывай.

Чэнь Мэй. Разведение лягушек у них лишь ширма, на самом деле они занимаются рождением младенцев.

Сяо Вэй. Каких еще младенцев?

Чэнь Мэй. Они наняли группу девушек, и те рожают богачам, желающим иметь детей.

Сяо Вэй. Даже такое бывает?

Чэнь Мэй. У них в компании двадцать тайных комнат, нанято двадцать женщин, есть замужние и незамужние, есть уродливые, есть красивые; одни беременеют половым путем, другие неполовым…

Сяо Вэй. Как это, как это? Что за беременность половым путем? И неполовым?

Чэнь Мэй. Ты что, прикидываешься? Таких вещей и не знать? Ты девственница?

Сяо Вэй. Я правда не понимаю…

Чэнь Мэй. Беременность половым путем – это когда спишь с мужчиной, как спят супруги, пока это не заканчивается беременностью. Беременность внеполовым путем – это когда мужскую сперму из пробирки вводят в матку женщины! Ты девственница?

Сяо Вэй. А ты?

Чэнь Мэй. Конечно, да.

Сяо Вэй. Но ты только что сказала, что родила ребенка.

Чэнь Мэй. Да, я родила ребенка, но я – девственница. Они позволили этой толстой санитарке ввести мне в матку целую пробирку спермы, поэтому, хоть я и забеременела и родила ребенка, с мужчиной я не спала, я невинна, я девственница!

Сяо Вэй. «Они», о которых ты говоришь, – кто они все же такие?

Чэнь Мэй. Этого я сказать не могу, а то они убьют моего ребенка…

Сяо Вэй. Не этот толстяк из компании по разведению лягушек? Как его… Что-то вроде «круглой щеки»?

Чэнь Мэй. Юань Сай? Где он? Как раз его я и хочу разыскать! Скотина этакая, обманул меня, вы все сговорились, чтобы обмануть меня! Вы сказали мне, что мой ребенок умер после рождения, показали вместо него ободранную дохлую кошку, разыграли современную версию «Наследника престола заменяют на кота»[120]. Таким способом вы не выплачиваете мне деньги, хотите таким образом заставить меня отказаться от намерения найти своего ребенка. Деньги мне не нужны, такие девушки, как я, на деньги не падки. Тогда в Гуандуне хозяин-тайванец предлагал миллион, чтобы подрядить меня на три года. Я детей люблю, мой ребеночек самый лучший в мире. Великий Бао, вы непременно рассудите дело простолюдинки…

Сяо Вэй. Когда тебе предлагали суррогатное материнство, какой-либо контракт с тобой подписывали?

Чэнь Мэй. Подписывали, с выплатой третьей части суммы за вынашивание после подписания контракта, а остальная сумма выплачивается после рождения ребенка и его передачи.

Сяо Вэй. Здесь могут возникнуть проблемы, но ничего, великий Бао сможет вникнуть во все тонкости дела. Рассказывай дальше.

Чэнь Мэй. Мне сказали, что эта пробирка спермы от какого-то важного человека. Что гены у него превосходные, что он человек талантливый. Еще они сказали, что для того, чтобы родить здорового младенца, этот важный человек бросил курить и пить, каждый день съедает по морскому ушку, по паре трепангов, заботится о здоровье целых полгода.

Сяо Вэй (язвительно). Вот уж есть куда деньги вкладывать.

Чэнь Мэй. Вырастить хорошее потомство – это план на далекую перспективу, тут уж, конечно, не скупятся. Еще они сказали, что это важный человек, посмотрев на мою фотографию с изуродованным лицом, разглядел во мне красавицу-полукровку.

Сяо Вэй. Если ты не любишь деньги, зачем же ты согласилась вынашивать кому-то ребенка?

Чэнь Мэй. Разве я говорила, что не люблю деньги?

Сяо Вэй. Да только что сказала.

Чэнь Мэй (вспоминает). Я вспомнила, это потому, что отец после автомобильной аварии попал в больницу, и я решилась на вынашивание ребенка, чтобы заплатить за пребывание там.

Сяо Вэй. Какая ты поистине почтительная дочь, а такой отец помер бы и дело с концом.

Чэнь Мэй. Я тоже так думаю, но он все же мой отец.

Сяо Вэй. Вот я и говорю, что ты почтительная дочь.

Чэнь Мэй. Я знаю, мой ребенок не умер, потому что я слышала его плач при рождении… Вот послушай, опять плачет… Ребеночек мой с самого рождения не пил маминого молочка… Бедный мой ребеночек…

Открывается дверь, и входит начальник участка.

Начальник участка. Что за плач и слезы, давайте все по порядку!

Чэнь Мэй (встает на колени). О великий Бао, рассудите простолюдинку…

Начальник участка. Это еще что? Ничего не понимаю.

Сяо Вэй (вполголоса). Начальник, возможно, это будет очень громкое дело! (Передает ему свои записи. Тот пролистывает их.) Возможно, речь идет об организованной продаже женщин в проституцию, а также о похищении и продаже детей!

Чэнь Мэй. О великий Бао, спаси моего ребенка…

Начальник участка. Хорошо, простолюдинка Чэнь Мэй, твою жалобу чиновник принял. Чиновник непременно доведет ее до сведения почтенного Бао. А ты теперь возвращайся и жди вестей.