повторю, со мной ничего такого не случиться! — Немного громче со злостью ответила Кристина, хотя в её голосе уже не было той уверенности и того рьяного натиска, дабы противостоять Екатерине.

— Ты будешь драться и отвоёвывать свою любовь, она станет смыслом твоей жизни, а он станет твоей путеводной звездой!-

— Значит всё я? А что же тогда он? Сядет мне на шею, и свести ножки?-

— А вот это спроси у него сама. Узнай, чего он хочет, расскажи о себе, научи как надо. Он мужик и только благодаря этому ты будешь прощать ему многое. Сделай из него своего принца на белом коне на зависть всем остальным. Ты сейчас погрустнела, потому что любовь это борьба, это адская, тяжёлая работа, это жизнь!-

— Ха, ха, ха жизнь! Мне моя жизнь больше нравится, и менять её я не собираюсь. А вам двоим, если нравится, то держитесь за своих мужиков обеими руками и ногами, чтобы не ушли. — Кристина окинув подруг взглядом, нырнула в бассейн, а когда вылезла, сразу же ушла в парную оставив их одних.

— Ей надо сказать про ребёнка, это её шанс.-

— Светуля, ты как всегда прослушала самое важное!-

— И что же это?-

— Она его любит, и уже не отпустит!-

— Тогда почему она ведёт себя так, словно ничего нет?-

— Дай ей немного времени, совсем немного, чтобы проститься со старой жизнью и начать новую. Думаю, что ждать осталось не так долго.-

Ближе к шести утра, Света засобиралась домой вместе с Катей.

— Успокойтесь, какое такси, посмотрите на улицу, там наверное на тракторе только можно проехать? Я вас отвезу, а то вдруг ваши мужья вас потеряют?-

Снег практически прекратился, только изредка во время сильного порыва ветра, поднималась белая, морозная пыль. Небо ещё чернело ночью, однако на востоке прорезалась тонкая багрово-алая полоса скорого рассвета. День обещал быть морозным, ясным и ветреным. Первую высадили Свету.

— Ты извини меня если вдруг влезла в твою личную жизнь. Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, прекрасно и замечательно. — Улыбаясь сказала Катя, когда они въехали во двор её дома.

— Алексею привет! Удачи Катя!-

Джип проехал несколько метров и встал как вкопанный. Кристина так спешила остаться одна, что теперь растерялась.

«Назад домой? Нет, не хочу! Позвонить Егорке, нет, нет, нет! Встретиться с Денисом, вчера не получилось, нет, только не сейчас! Всё не то, абсолютно не то, совсем не то! Тогда остаётся лишь одно, вернуться и высказать ему всё в лицо? Пусть знает, что я не такая! А если вернуться, то значит признаться что я его — люблю! А люблю ли я его? Если нет, то почему меня так тянет туда к нему? Если да? На колени перед ним никогда и ни за что не встану, и просить не буду не о чём! Я, я ему скажу, всё скажу, всё что думаю! Хотя, стоп! Зачем говорить, я покажу, а он всё сам увидит, он поймёт, обязательно поймёт, что я его не передавала!»

Огромный диск багряного солнца, наполовину показался над городом, когда чёрный Хаммер на огромной скорости, летел по объездной дороги.

Глава 18

Плотникова провела ночь сидя зла столом. Здоровье ухудшилось, подскочило давление, сердце кололо и щемило так, что не помогали ни капли, ни таблетки. Ближе к пяти утра, сон сморил уставший организм пожилой женщины, и она уснула положив голову на руки. Последний раз, когда она вот так же заснула за столом, случился пять лет назад, когда жизнь её дочери висела на волоске.

Телефонный звонок практически сразу разбудил Татьяну Фёдоровну. От волнения и переутомления, сердце бесновалось словно ей приснился кошмар. Свинцовая, тяжёлая голова отказывалась работать, соображать и думать. Боль в затёкшей шее и в онемевших руках не позволила взять телефон с первого раза. Звонивший абонент оказался упрямым и настойчивым, он позвонил во второй раз, причем практически сразу, и ждал ответа до тех пор, пока не включится речевое сообщение мобильного оператора. В третий раз телефон Плотниковой зазвонил по истечении пяти минут, а мелодия вызова заставила её переселить себя.

— Да я слушаю…Кто, кто?.. Да Кристина они ещё здесь… Нет, мне необходимости перепроверять гостей «Кометы»… Съезжать они планировали завтра вечером… Марина каждое утро на экскурсии, а он… Не знаю, не могу сказать?.. Хорошо… Я не совсем поняла тебя, что ты хочешь?.. Его и Женю вместе, зачем?.. Мне кажется это плохая затея, очень плохая, мне с головой хватило вчерашнего дня… Да Кристина, я всё вижу и всё понимаю, особенно то, что ты сделала и на что пошла, и всё же…. Хорошо!.. Конечно он будет здесь на месте, Сашу я заберу к себе… Удачи!-

Сознание отказывалось понимать услышанное. Кристина создала новую, очередную проблему для неё, для самой себя и для Жени, не говоря уже о своём отце. То, что она замыслила, заставило Плотникову глубоко вдохнуть, и пулей выскочить из номера. Выпив прямо на ходу вторую чашку крепкого кофе и зажевав её теплой слойкой с джемом, она понеслась в соседний корпус. Женя с Сашей переехали вчера вечером, хотя переездом это вряд ли можно назвать, один чемодан и два целлофановых пакета. Она не пыталась ни остановить его, ни поговорить с ним. Наученная горьким жизненным опытом Плотникова знала, что может произойти в подобном случае, а случиться могло всё что угодно, кроме хорошего.

Причесав волосы, поправив костюм выпирающий из-под шубы и выпив воды в комнате возле сауны на первом этаже, она не спеша двинулась вверх по лестнице.

— Доброе утро Евгений, не разбудила?-

— Нет, не разбудили Татьяна Фёдоровна. Проходите раз пришли. — Женя одетый в свой повседневный тёплый комбинезон растапливал камин. В комнате было немного прохладно. Саша закутавшись в одеяло сладко спала на кровати.

— Ну как же не разбудила? Александра то ещё спит.-

— Что вы хотели?-

— Наш новый дворовой рабочий, совсем не успевает, снега слишком много, вот я и подумала о тебе!-

— Я помогу ему, конечно помогу. Сейчас только растоплю камин и разбужу Сашу.-

— Ой нет, нет, не буди её, пускай спит. Я посижу с ней, а ты помоги ему со стороны центральных ворот, не забудь про калитку и автостоянку.-

Чувствуя себя не вполне уверенно, Плотникова хотела, чтобы Женя ушёл как можно скорее, ведь счёт пошёл уже на минуты. Он же, наоборот никуда не торопился. Стоя рядом с окном, он читал что-то написанное на листе бумаги, а затем развернулся.

— Вот, примете