Еще раз убедился в том, что защищать родственников — трепать нервы, реагировать, на каждое слово, жест, взгляд. И пусть Алена не была мне родственницей, но этот факт не мешал эмоциям бурлить во мне, вспомнив о том, что не мешало бы око за око и зуб за зуб. По справедливости, которой, по моему же собственному убеждению нет. Знал и сегодня еще раз себе в этом признался. Ингу упечь за решетку вряд ли получиться. От этого признания хотелось крушить все вокруг. Мысленно попросил себя вернуться к привычному хладнокровию. В конце концов, я адвокат, и об этом нельзя забывать. Слишком много поставлено на карту, чтобы предаваться эмоциям и страхам. Последние тоже имели место быть.

— От тебя. Подписывай.

— Ты глухой? Я не буду подписывать, — Ингу явно нервировала моя выходка. Я усмехнулся. На другое и не надеялся. К сотрудничеству она не была готова. От слова совсем. Пришло время ей помочь. Просто протянуть руку «помощи». Сама не справится.

— Только зря потратил время, — произнесла она, поднявшись с кресла, собираясь уходить.

— Не спеши. Это еще не все, — протянул я ей еще аккуратную стопку с той самой информацией, которую так любезно предоставили мне правоохранительные органы, начав издалека. — Почитай, ты же умная. Юрист. Красный диплом.

Несколько долгих секунд она сверлила меня взглядом, а потом обратно на стул присела, небрежно, кинув на стол маленькую сумочку. Придвинула к себе макулатуру, принялась листать бумаги, показывая всем видом, что ей неинтересно. Только так ли это было на самом деле?

— А ты вздумал меня шантажировать? — подняла она на меня глаза, через несколько минут. Держалась все также показательно безмятежно, но я чувствовал перемены в ее настроении, и, теперь, откинувшись на спинку стула, ждал, когда она созреет. Вон уже и пятнышки на шее выступили. — Зря. Это к моему отцу. Мне все равно.

— Ну, почему же шантажировать? Всего лишь способ убеждения, — ответил я, пожав плечами.

— Не убедил, — хмыкнула она в ответ, поправляя платочек на шее. Нервничала и чуть-чуть дыхание сбилось.

— Т. е. тебя не смущает перспектива уголовного преследования? — озвучил прописные истины уголовного законодательства, рассматривая ее. Надо признать, от моего пристально взгляда не пряталась. Выдержала его стойко. Такую Ингу я не знал. Думаю, Макс тоже.

— Нет, — она пожала плечами, при этом ослепительно и триумфально улыбнувшись. — Я даже больше тебе скажу: я знала, что отец проворачивает дела и не была против. Слишком много лиц тут замешано. Думаю, папочка и мой муженек не дадут ход делу. Но твои старания похвальны. Небось, людям в глаза залез? Остался должным и все напрасно. Сочувствую.

Не считая нужным отвечать, достал телефон, набрав Кирилла. Никто не обещал, что будет легко. Первая попытка давить на Доронину оказалась провальной. Есть еще вторая. Здесь был исключительный расчет на нее, кА как на влюбленную женщину.

— Кир, пусть заведут. Еще одно убеждение, — разорвав соединение, сказал я Инге на, что она громко рассмеялась. Ненадолго.

Ее смех резко оборвался, как только дверь в кабинет открылась, и завели Игоря. В наручниках. В сопровождении двух охранников. Надо сказать, над внешностью охрана поработала на славу. Совру, если скажу, что не получил от этого удовольствия. Перевел взгляд на Ингу. Она сидела ко мне в половину оборота, с каменным лицом, взирала на своего любовника. Оба молчали. Инга скорее всего от растерянности и шока. Игорь же в глаза любовнице не смотрел — голову опустил. А как тут посмотришь, когда его признательные показания были у меня на руках. В них он подробно расписал о ее организаторских способностях. На лет десять хватит, а то и больше.

— Думаю, объяснять не стоит, его нахождения здесь, — пытаясь привлечь ее внимание к себе, сказал, не спрашивая, а просто констатировал факт.

Инга сглотнула, комкая пальцами листок бумаги, из той самой папки. Хорошо, что это были копии. На меня по-прежнему не смотрела. Стойко держалась, утратив дар речи.

— Как и то, где сейчас Матвеева Алена Дмитриевна.

Моя реплика, наконец-то, возымела эффект. Инга повернула раскрасневшееся, гневное лицо, бросила на меня уничтожающий взгляд. Не сомневаюсь, что красными коготками так бы и вцепилась мне глотку. Но на только плотно поджала губы. Это все? А где истерика? Так и не дождавшись словечка, сказал с нажимом:

— Подписывай.

Она не послушалась. Опять посмотрела на Игоря.

— Игорюша… — дар речи все же к ней вернулся.

Игорюша коротко взглянул на любимую, а потом голову отвернув в сторону окна. На Ингу больше не смотрел.

— Уведите Игорюшу, — распорядился я, с каким-то даже удовольствием.

Видел, как Инга чуть приподнялась со своего места, но бежать за любимым, не рискнула.

— Отличный план, — похвалил ее, наблюдая за тем, как она схватила бокал с водой, сделав большой глоток. Последний кирпич в стене был пробит. — Достойный аплодисментов. Я впечатлен. За всю свою практику такой наглости не встречал или дурости, даже у самых отпетых преступников. Признание его дать почитать или ты и так все знаешь?

— Не нуждаюсь, — неожиданно для меня совсем другим голосом произнесла Инга, в котором больше не было смеха, наигранной наивности, растерянности, шока. Она все понимала и быстро сложила все в голове, не собиралась отпираться и валить все на любовника. Правда, перед этим позволив себе несколько напряженных минут. — Чего ты хочешь?

— Вот это другой разговор. С этого нужно было начинать. Слушай сюда и запоминай. Сейчас ты подписываешь вот это соглашение, — ткнул пальцем в бумаги. — Вы с Максом разводитесь тихо и мирно. Забудь о Матвеевой. Навсегда. Даже имени не упоминай. Оставь ее в покое, а я сделаю так, что она забудет о тебе.

— А если не подпишу? — платочек все-таки был развязан и стянут.

— Тогда отсюда ты выйдешь в наручниках, — выдохнул я. — А так, может, отделаешься больничкой, щедро обеспеченной твоим папой. Он уже едет сюда, получив такой же пакет документов. Не скажу, что рад выходкам дочери. Мысленно подсчитывает убытки и урон репутации. Дело провернула, а с папой не посоветовалась. Ай-яй-яй!

— Мне это не нужно было. Я давно самостоятельная, — зыркнула она.

— Самостоятельность здесь не причем. Твой отец был против развода, не по причине большой любви к зятю. Просто так было проще проворачивать дела. Ты спутала все карты своей влюбленностью.

— У меня есть доказательства, что ты спал с Матвеевой, — заявила она. Неплохая попытка…И снова мимо.

— Охотно верю, — поставил я локти на стол, посмотрев на нее. — Только меня за это не посадят. Максимум лишат статуса адвоката и ее, а вот тебя…Инга, я положу свою карьеру, но тебя посажу. Пользуйся моментом, пока я добрый. Акция действует только сегодня.

— Ты влюбился что ли? — усмехнулась она, пытаясь меня задеть. — Неожиданно.

— Не испытай моего терпения. Подписывай и не забудь поделиться, где Самойлова.