– Тупица! Сомкни свой рот! И не смей при мне сказывать такое на рани Темную Кали-Даругу! Не смей своим грязным языком касаться ее пречистого для всех белоглазых альвов имени! Да и вообще… – Теперь и ее белая кожа лица стала неотличима по цвету от горящей щеки Граба. – Сколько вам тупицы можно говорить, чтоб не тревожили госпожу своими мыслями и желаниями. Вот! Вот погляди, чего добился теперь твой товарищ! – Знахарка Прозорливая указала вытянутым пальцам на распростертого на оземи Братосила. – Тупица! – теперь она это точно прорычала и стала не ясно, к кому обращалась. Засим альвинка торопливо перевела взор на трясущегося и утирающего от слез лицо Липка и все также раздосадовано дополнила, – хватит ныть! Беги Липок к Вещунье Мудрой и Кудеснице Купавой и расскажи о произошедшем. Да скорей бестолочь, ты такая!

И юноша, торопко сорвавшись с места, помчался в направление капища и домов альвов, а Знахарка Прозорливая при помощи ребят перенесла истекающего кровью юношу в избу Батанушки. Уложив Братосила сверху на прямоугольный кухонный стол, застеленный для того чистой простыней, она принялась останавливать хлобыстающую с него кровь.

– Руку уже не удастся спасти, она купирована, – молвила Кудесница Купавая какое-то время спустя вышедшая из избы духа.

Она приняла от Батанушки чистый ручник, и, подойдя к царице, остановившись обок нее, принялась неспешно утирать руки.

– Может быть хоть как-то, все-таки правая рука, – участливо протянула Вещунья Мудрая.

Она лишь пару минут назад прибыла к избе Батанушки, ибо чтобы ее разыскать Липоку пришлось сбегать в лес, куда она уходила заниматься вместе с Рагозой.

Дотоль белое лицо царицы и вовсе будто поблекло, то ли она так была встревожена произошедшим, то ли и впрямь права оставалась Кали-Даруга, говоря, что альвинка захворала от усталости и пропущенного через нее зова лучицы.

– Нет, – тягостно качнув головой и отдавая хлюпающему носом Липку ручник откликнулась Кудесница Купавая. Сподвижница вельми строго взглянула на покрытое красными пятнами от пережитого лицо юноши и дюже строго молвила, – хватит рюмить, Липок. Иди лучше пригляди за своим товарищем, может понадобится помощь. Нечего стоять тут и хныкать, слезами горю не поможешь. – Парень рывком утер лицо ручником, сжимаемым в руках, и тотчас скорым шагом направился к избе. Сподвижница какой-то морг смотрела в сторону удаляющегося Липка, а после добавила, обращаясь к царице, – стрелица оррар вошла в плечо и предплечье. Локтевой сустав уничтожен полностью, там уже ничем не поможешь. Можно было бы обратиться за помощью к Трясце-не-всипухе и бесицам-трясавицам подвластным Димургам, оно как это в их возможностях создать новую конечность.

– Трясца-не-всипуха со своим приближенными и шерстнатыми днесь в Галактике Сухменное Угорье там идет проверка состояния систем, – чуть слышно отозвалась Вещунья Мудрая и горестно вздохнув, утерла лоб, ибо его ровная поверхность покрылась бусенцем пота, точно она захворала. – Но к ней можно было бы обратиться, если б то касалось госпожи, а не человека. Жаль, что возможности бесиц-трясавиц Расов из племени лисунов и водовиков в этом ограничены. Хотя мне кажется, нынче, никто бы не стал себя утруждать спасение руки человека. Тем паче он пострадал от рани Темной Кали-Даруги. Уверена не только Димургов бесицы-трясавицы, но и Расов узнав, что это произошло с мальчиком из-за гнева рани Черных Каликамов не стали бы ему помогать. Я уже не говорю о Зиждителях. – Вещунья Мудрая смолкла, в ее белых с золотыми всполохами света глазах нежданно блеснули крупные капли слез. С трудом, верно, подавив в себе возникшее тревожное состояние, она поспешно, вопросила, – а, как внутренние органы мальчика?

– Там более-менее… Ворожея Чарующая пояснила, что легкое не задето, – скоро отозвалась Кудесница Купавая и озабоченно оглядела царицу, ибо теперь все ее лицо усыпал ситничек пота. – Кости в ребрах я вправила, правда одно из них весьма пострадало, верхняя часть также отсутствует. Честно сказать, оррар, мальчик отделался незначительными потерями, все могло быть много хуже.

Из избы в кою только, что вошел Липок зараз вышли Знахарка Прозорливая и Ворожея Чарующая. И стоящий подле крыльца Батанушко дотоль изменяющий цвет лазоревых своих очей, а вместе с тем и весь окрас своего тела с яркого до почитай молочного, болезненно на них зыркнул. Сподвижницы царицы, узрев свою старшую, торопливо направились к ней, и, остановившись супротив, не менее озадаченно, чем дух, оглядели Вещунью Мудрую. В их белых очах днесь не только витали переплетения нитей, но и блистали крупные капли серебристых слез. Ворожея Чарующая самая полноватая из своих сестер, была не больно высокой. Лицо этой альвинки словно правильный круг, с какой-то мужской несгибаемостью, придавало ей сходство со Словутой, а небольшой вздернутый нос, толстые, плавной формы губы, и белые волосы, и вовсе точно роднили с сыном Дивного.

– Оррар царица ты ходила к рани Темной Кали-Даруге? – поспрашала Знахарка Прозорливая не сводя беспокойного взора с лица своей старшей. – У госпожи текла юшка из носа, я видела. Как он тупица ее огорчил, что сказал? – альвинка вопрошала у царицы, не столько требуя ответа, сколько просто желая высказаться.

– Нет, не ходила, – чуть слышно протянула Вещунья Мудрая, и суматошливо передернув плечами, теперь смахнула дланью с лица капель пота. – Как только Липок мне обо всем поведал, я поспешила сюда. Благо, что мальчик оказался смышленым и передал мне все тайно и мой ученик, как и иные ребята поколь не ведают, что произошло. Скоро прибудет в Млечный Путь Господь Перший. Зиждители ожидая его прибытия вельми тревожатся… Тревожатся, что Господь Перший может изъять у них божество. И намедни Зиждитель Огнь вызывал меня и Двужила к себе и велел нам беречь госпожу, тем паче она давеча болела. Зиждитель Огнь сказал, ежели рани Темная Кали-Даруга сумеет убедить Господа Першего, что божеству на Земле плохо ее изымут от Расов, так велел поступить Родитель. А госпожа только переболела, а теперь юшка из носа, и это впервые за такой долгий срок. – Золотые лепестки света на мгновение, похоже, переполнили белую склеру очей царицы, и, выплеснувшись на лицо, покрыли кожу округ глаз легкой желтоватой пятнистостью. – И это первый признак, что лучица сызнова стала подвижной. Кошмар! Какой кошмар! Представляю, что мне скажет нынче Зиждитель Огнь… Про рани Темную Кали-Даругу я и вовсе молчу.

Вещунья Мудрая перевела взор с лиц своих сподвижниц на горестно замершего подле крыльца Батанушки, и дух через миг крутнул своей головой сразу на сто восемьдесят градусов, а после также рывком развернув тело, направился к альвам. Вельми быстро миновав разделяющее их пространство, Батанушко резко застыв напротив царицы и меж ее двух сподвижниц, в упор зыркнул на первую.

– Почему мальчик приставал к госпоже? – наконец, озвучила свой спрос царица, обращая его в первую очередь к духу. – Разве не проводили беседы?

– Проводили, – немедля отозвался сейчас, точно растворившийся, в зелени растущих на огороде овощей, своим прозрачно-лазоревым телом Батанушко. – Вчера приходил к ним глава гомозулей и многажды раз повторял, чтобы не подходили к божеству. И я ноне тоже говорил. Но Братосил такой упрямый, коли чё надумает, не переубедишь его, – и голос духа туго затрепыхался.