Креллис почему-то снова подумал о том гобелене с серебряными башнями и объятом пламенем городе. Взгляд его невольно скользнул вверх по стене, и… от увиденного перехватило дух.

В Верхнем окне башни стояла молодая женщина в синем платье. Ветер раздувал длинные черные волосы. Глядя вниз, она улыбалась, и ее улыбка напомнила Креллису коварную усмешку покойного брата.

Шара отвела глаза от тела и посмотрела на Креллиса. Алмаз на груди запульсировал, и он сунул руку под рубашку. Ведьма подняла окровавленный кинжал Виктериса и направила острие на брата Осени.

Горлим тоже посмотрел вверх.

– Как вы думаете, господин, почему он прыгнул?

Креллис понял, что женщина явилась только ему. Заставив себя отвернуться от торжествующей ведьмы, он тронул тело Виктериса носком сапога.

– Прикройте это. – Голос его прозвучал ровно и бесстрастно. – И уведите всех отсюда.

Перед тем как уйти, он еще раз посмотрел на верхнее окно – там никого не было.

Брофи сидел за шкафом, вглядываясь в темноту, и нисколько не удивился, когда услышал тихий шорох слева от себя. В белой накидке с надвинутым на лицо капюшоном и с горящей свечой в руке Оссамир неслышно пересекла комнату и подошла к кровати. Полы слегка разошлись, обнажив на мгновение мягкий изгиб бедра, и сердце застучало быстрее. Она откинула капюшон. Луна уже взошла, и в заливавшем комнату белесом свете ее черные волосы отливали серебром.

– Брофи? – тихонько окликнула королева и повернулась. – Что ты там делаешь?

– Смотрю на тебя.

Он знал, что она придет, как приходила каждую ночь на протяжении последних двух недель. Накануне Оссамир сказала, что ему нужно как следует отдохнуть, набраться сил перед третьей игрой, но Брофи все равно ждал. И не ошибся.

Прогнав керифянина, он готовился к Девяти ступеням один, без наставника. Другие участники относились к нему как к пораженному проказой попрошайке. Только Тидрик продолжал общаться с изгоем. А вот Фанки предпочитал держаться подальше. Грустные глаза говорили, что ему и самому это не нравится, но подойти ближе и заговорить кузен короля не решался.

Оссамир взяла его за руку и подвела к кровати. Одним движением развязала узелок, и легкая накидка, соскользнув с плеч, сползла на пол. Она забралась на покачивающуюся платформу и моргнула, как будто от боли.

Брофи схватил ее за руку.

– В чем дело? Что-то случилось?

– Ничего особенного. Легкое недомогание, не более того.

– Из-за чего?

Королева покачала головой.

– Горячая ванна все поправит. – Она улыбнулась.

Брофи разделся и лег рядом с ней. Вопреки обыкновению, Оссамир не спешила переходить к любовным утехам, в которых всегда первой проявляла инициативу. Лежа на боку, она просто смотрела на него. Он начал было целовать ее, но остановился. Что-то было не так.

Оссамир прижалась к нему, свернулась в комочек и положила голову ему на плечо. Тонкие, нежные пальцы выписывали на его груди бесконечную спираль. Брофи расслабился и откинулся на подушку. Обида уже прошла. Он хотел быть рядом с ней, и этого было достаточно.

– Не передумал?

Передумал? Как бы не так. Теперь, после смерти Атила, после разрыва с Косарем, после трех месяцев плена, когда ему приходилось плясать под дудку Фандира, Брофи не имел права отказаться. Не мог и не хотел.

Ее гладкая кожа мерцала в темноте. В ее черных глазах затаилась древняя грусть. Не было на свете человека, которого Брофи ненавидел бы сильнее, чем короля Физендрии.

– Разве ты не этого от меня ждала? Чтобы я стал чемпионом?

– С тех пор многое изменилось. – Она помолчала, словно собираясь произнести слова, услышать которые он так ждал. – Ты лишился друзей. Потерял учителя. Ты один. Тебе не на кого рассчитывать.

Брофи хотел спросить о Косаре, узнать, что все ложь, что она никогда не ложилась в постель ни с кем, кроме короля Фандира. Хотел, но не решился.

– Со мной побежит Тидрик. Со сломанной рукой рассчитывать ему не на что, но попасть в девятку он мне поможет. Да и Фанки, может быть, еще передумает.

Оссамир смотрела на него как-то странно, словно решала какую-то важную проблему.

– Дело не только в мальчишках. Король не допустит, чтобы ты победил.

– То есть пойдет на жульничество.

– Ох, Брофи, – прошептала она. – Это же его забава. Неужели ты думаешь, он позволит, чтобы игра послужила кому-то еще?

Впервые за все время в ее голосе прозвучал страх. Но решимость Брофи только окрепла.

– Не важно. Я должен победить. И не когда-нибудь, а именно сейчас.

Он погладил ее по щеке. Волосы Оссамир серебрились с одной стороны и золотились с другой, где горел факел.

Она улыбнулась, и в уголках глаз проступили мелкие морщинки. Но в улыбке не было радости.

– Брофи, я… – Королева поморщилась, чуть застонала и села, прижав руку к животу.

– Что с тобой? – Он соскочил с кровати и опустился на колени.

– Больно, – прошептала Оссамир. – Я не знаю… – Она придвинулась к краю кровати и едва не упала. – О боги…

Опираясь на его руку, королева ступила на пол, сделала несколько шагов и согнулась вдвое.

– Не могу…

– Давай. Присядь. – Он подвел ее к стене, и она опустилась на корточки.– Что происходит?

– Я думала, дело в месячных. – Ее лицо снова скривилось от боли. – Но, кажется, это кое-что похуже. А-а-а… – Она обхватила живот.

Что-то пощекотало его босую ногу. Струйка крови, змеясь по полу, собиралась в лужицу возле большого пальца.

– Посмотри!

Королева опустила голову. Кровь текла по ее бедрам.

– Нет. Не может быть. – Оссамир просунула руку между ног – пальцы стали красными.

– У меня вечные задержки. Но сейчас…

– Что ты имеешь в виду? Ты… беременна?

– О, Брофи… – Она вдруг расплакалась. – О, нет, нет…

Кровь текла не переставая.

Он схватил ее за плечи.

– Ты же говорила, что не можешь иметь детей.

– Я так думала. Но теперь…

Он обнял ее, привлек к себе, чувствуя, как колотится ее сердце, как дрожат плечи, как текут по его щеке ее теплые слезы. Оссамир вцепилась в него, всхлипывая, рыдая, задыхаясь, и Брофи тоже заплакал.

– Я говорила себе, что должна радоваться. Я не хотела детей…

– Что будем делать? Позвать на помощь?

Королева покачала головой. Боль немного отступила, и она попыталась подняться.