– Перестань повторять это имя! – Джек сбросил ее ладонь со своей. – Я не знаю, кто это.

– Это я. Я тогда была ею. И Тим понимает, что если он скажет, что его бывшая подружка, Кики Уилкс, была там, они начнут искать Кики, что приведет их прямо сюда. Прямо сюда. Я ждала этого, – сказала Эва. – Ждала повестки в суд. Полицейских, стучащих в дверь. – Сквозь виноградные лозы она посмотрела в сторону калитки, словно могла увидеть на улице полицейскую машину. – Вот почему в последнее время я сходила с ума. У меня нет… депрессии, Джек. Я в ужасе, чувствую себя виноватой, мне противно от самой себя. Вот почему я не отходила от телевизора. Я ждала, что Тим скажет, что я была там, но он не сказал об этом ни слова. Он получит пулю вместо меня. Вместо Кики. И сегодня они, наверное, вынесут ему смертный приговор за убийство, которого, как я знаю, он не совершал.

– О чем ты?

– Я должна предать эту историю огласке. Я должна…

– О нет, ты, конечно, не сделаешь этого, – снова покачал головой Джек.

– Я все обдумала, – сказала Эва. – Я не могу допустить, чтобы он заплатил за то, чего не совершал.

– Почему бы и нет… твою мать… – Она никогда не слышала, чтобы Джек так говорил. – Он преступник. – Джек взмахнул руками. – Если бы вместо тебя там был он, то, вероятно, он убил бы ее.

– Я так не думаю, – сказала Эва. – И его там не было. Я была там. Я знаю, что произошло. Он виноват во многом, но не в ее убийстве.

– Позволь я буду говорить прямо, – сказал Джек… – Ты хочешь разрушить нашу жизнь – потому что именно это ты сделаешь, Эва. Сомневаться не приходится. С твоей карьерой будет покончено. Возможно, и с моей тоже. Ты хочешь это сделать и вывалять меня вместе с собой в грязи. Вывалять в грязи Дрю. И что хуже всего, перевернуть жизнь Кори вверх дном и… о господи. – Он прижал пальцы к вискам. – Я даже представить себе не могу, что будет с Кори, – сказал он.

– Я знаю, – прошептала она. – Мне страшно от этого.

– Это положит конец твоим отношениям с ней, – предостерег он ее. – Может быть, со всеми, кого ты предала.

– С тобой? – неуверенно спросила она.

Джек не обратил внимания на ее вопрос.

– Все ради того, чтобы спасти этого подлого сукиного сына от смерти, которой он заслуживает?

Эва молчала, размышляя над его словами. Итак, ему бы хотелось, чтобы у этой проблемы было банальное решение. Если он смог подсказать ей его, она ухватилась бы за него, но Эва придумала лучшее решение.

– Ты ни за что не сможешь доказать, что ты не… не разрезала чрево Женевьевы, чтобы вытащить ребенка, и не умертвила ее, – сказал Джек.

Она не подумала об этом.

– Я должна попытаться.

– Тебя посадят в тюрьму, Эва!

– Я знаю. – Она вспомнила, как сидела на скамейке предыдущей ночью и смотрела в темное небо. Она больше не увидит ни луны, ни звезд. Она больше не увидит Кори. Нужно позвонить ей, пока еще не поздно. Она снова посмотрела на часы. Около девяти. Кори сейчас на уроке.

Джек как будто читал ее мысли.

– О деле Расселла пишут во всех крупных газетах, – сказал он. – Ты хочешь, чтобы о Кори тоже писали в газетах? Ты хочешь, чтобы в бакалейной лавке все обсуждали историю твоей жизни?

– Может быть, я смогу как-то защитить ее…

– Размечталась! Эва, ты должна была все обдумать.

– Именно этим я занималась всю неделю, – тихо сказала она.

– Твоя болезнь уже обострилась. Представляешь, насколько хуже ты будешь чувствовать себя в тюрьме? – Джек вдруг встал и, взмахнув руками, повернулся, чтобы посмотреть на нее. – Не могу поверить, что я говорю своей жене о том, что ее посадят в тюрьму! – сказал он. – Это безумие.

– Если я не сделаю этот шаг, мне в любом случае станет еще хуже, – сказала Эва. – Вот почему обострилась моя болезнь, Джек. Я не могу больше жить с чувством вины. Прости, но я поставила тебя и девочек в ужасное положение, но, пожалуйста, попробуй представить себя на моем месте.

– С очень большим трудом, – сказал Джек.

– Ты не знаешь, как бы ты поступил, если бы оказался в моей шкуре, когда тебе было шестнадцать лет, – сказала она.

– Я бы никогда не влип в подобную историю, и я это знаю.

– Я поступила глупо, – сказала она. – Признаю это. Но представь, что ты совершил бы то, что совершила я, и теперь смотрел бы, как кто-то будет отвечать головой вместо тебя. Разве имеет значение, что это за человек? Разве это имеет значение, Джек?

Он молчал, и Эва знала, что задела его за живое. Джек был порядочным человеком, и своим вопросом она сразила его наповал.

Он отвернулся, поглаживая рукой подбородок.

– Мне нужно время, чтобы переварить это, – сказал он.

– В этом все дело, – сказала она. – У меня нет времени. Я слишком долго боялась признаться. А сегодня ему вынесут приговор. Я должна сделать это сегодня.

– Нет, – твердо произнес он. – Речь идет не только о твоей жизни, Эва. Или кто ты там, черт тебя возьми. Это и моя жизнь тоже. И жизнь твоих дочерей. Возможно, ты думаешь, что должна прийти на помощь этому подонку, который сидит за решеткой, но я думаю, что ты забыла о тех, кто действительно имеет значение в твоей жизни. Ты поставила его выше своей семьи.

Неужели? О господи. Должна ли она отречься от своей честности ради спасения своей семьи? Это было намного легче, но она была уверена, что не имеет на это права.

– Никто из нас не умрет, если я расскажу о том, что знаю, – сказала она. – А если я не сделаю этого, Тим наверняка умрет.

– Мне все равно, – сказал Джек.

– Просто я… я обязана это сделать, Джек. Прости меня.

– Ты заблуждаешься. – Он взглянул на нее, и ненависть в его взгляде испугала ее. – Ты заблуждаешься. – Он посмотрел в сторону дома. – Я должен уйти, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказал. Я собираюсь одеться и пойти на работу, и надеюсь, к тому времени, когда я вернусь домой, вся эта… весь этот кошмар превратится в страшный сон.

Встав, Эва схватила его за руку.

– Не уходи, – сказала она. – Пожалуйста. Я должна понять, что теперь делать, и мне нужно, чтобы ты помог мне все продумать.

– Ты просишь слишком многого, Эва. – Он высвободил свою руку. – Создается впечатление, что ты намерена сделать то, что причинит вред всем, о ком ты, возможно, печешься. На что ты рассчитывала, прося моего благословения? – Развернувшись, он зашагал к дому.

Когда Джек хлопнул за собой дверью, Эва на дрожащих ногах опустилась на скамейку. Она рискует потерять его. Она правда может потерять его. Джек любит ее – любит Эву – безоглядно и всем сердцем, она знает об этом. Но ей показалось, будто Эва внезапно умерла, это было так же необратимо, как если бы ее переехал автобус. Чего она ожидала? Она потратила десятилетия на то, чтобы привыкнуть к странной правде о своей жизни, у него было всего несколько минут. Разве она хотела его благословения? Его прощения? Эва не могла бы ответить. Все, что она знала, – это то, что он был прав: она уже решила, что делать.