* * *

Памяти Дианы Мэри Мак-Кроун посвящается

Для Иден Свифт Райли притворство давно стало второй натурой. Оно-то и поможет ей выдержать это интервью – первое за несколько месяцев. Стоя на пороге своей гостиной, она наблюдала за тем, как ребята с телевидения двигали туда-сюда ее софу. Дышала Иден ровно и размеренно. Сегодня она будет изображать спокойствие, и зрители получат возможность полюбоваться ее сдержанными, исполненными достоинства манерами. Иден была истинным мастером перевоплощений. Потому-то Уэйн и бросил ее. «Вечно ты что-то изображаешь, – заявил он ей. – Вечно играешь какую-то роль».

Нина подошла к ней и встала рядом.

– Шикарно выглядишь, – заметила она, поправляя на Иден воротничок. – Просто блеск. Давненько я не видела тебя такой.

– Ты и сама смотришься замечательно.

Кого-кого, а Нину никак нельзя было назвать типичным голливудским агентом. Вот и теперь на ней красовались синие джинсы, красная футболка и фиолетовый шарф, придававший особый шарм ее иссиня-черным, коротко стриженным волосам. Что и говорить, в свои тридцать четыре (на год младше Иден) выглядела она восхитительно.

– Они стараются поставить софу так, чтобы из окон за спиной открывался вид на океан, – заметила Нина.

– Ну да.

Что они в действительности пытались сделать, так это придать ее гостиной вид, будто тут живет настоящая звезда – особа, достойная принять участие в шоу Моники Лейн. Но Иден всегда любила обстановку попроще, так что вряд ли ее дом станет для кого-то откровением.

– Смотри, во что они превратили твой ковер, – неодобрительно покачала головой Нина.

– Плевать.

Ей и в самом деле было плевать. Вмятины и складки на ковре не имели для нее никакого значения. После развода с Уэйном дом потерял для Иден всякую привлекательность. Она уже не раз подумывала о том, чтобы куда-нибудь перебраться. Куда-то, где будет больше детишек в возрасте Кэсси. Подальше от пляжей с их шумом и суетой. В последнее время ей все чаще грезились деревья и зеленые лужайки.

Наконец съемочная команда закончила свои преобразования, и Моника Лейн, с изяществом опустившись на один конец серо-голубой софы, кивком пригласила Иден присоединиться к ней. Та присела, представив, как они будут выглядеть сквозь объективы телекамер: темноволосая Моника и Иден с ее белокурыми локонами. Превосходный баланс. Впрочем, Иден знала, что они с Моникой во многом похожи: две независимые женщины, самостоятельно пробившие себе путь к вершинам славы.

Иден поджала под себя босые ноги. Сегодня на ней были белые шелковые брючки и белая же свободная блузка. Незаменимый наряд для затруднительных ситуаций. Мягкая блузка обволакивала ее, будто пушистое облако. Перед интервью она распустила волосы, но позже опять заколет их назад. На шее у Иден поблескивала одна-единственная золотая цепочка. Иден почти не накрасилась, что тоже было вполне ожидаемо.

Кто-то протянул ей чашку с кофе, и она пристроила ее на колени, придерживая обеими руками.

С самого начала интервью Иден стало ясно, что Моника будет вести себя с ней мягче, чем обычно. Зрителям наверняка не понравится, если она примется терзать всеми любимую, а ныне преданную Иден Райли.

– Это один из лучших периодов в твоей профессиональной карьере, – начала Моника. – А вот о твоей личной жизни того же не скажешь.

– Да, мне пришлось пережить немало неприятного, – признала Иден, – но я держу удар.

Пожалуй, стоило бы сказать немного больше. Взять контроль над ситуацией, как еще до интервью предлагала ей Нина. Иден представила, как Нина стоит сейчас у стены, что-то нашептывая про себя, и от этой мысли у нее потеплело на душе.

– По голливудским стандартам, ваш брак оказался весьма долговечным.

– Пятнадцать лет.

– Все привыкли считать вас крепкой парой.

Иден слегка выпрямилась. Ну нет, Монике не удастся зацепить ее так легко.

– Бывает так, что брак выглядит прочным со стороны, но внутри в нем полно проблем.

– У вас тоже было полно проблем?

Иден опустила взгляд на чашку с кофе, обдумывая ответ. Она и сама не знала, что у них с мужем не все благополучно. Для нее, как и для прочих, уход Уэйна стал настоящим шоком.

– Полагаю, там были проблемы, о которых я просто не подозревала. Я проводила много времени на съемках, Уэйн много путешествовал. Это не могло не сказаться на наших отношениях. Уэйн сейчас выглядит плохим парнем, но брак – это улица с двусторонним движением.

– Так ты не осуждаешь его?

– Он устал быть мужем актрисы. Как я могу осуждать его за это?

За другие вещи – да. Но только не за это.

– Я слышала, он вновь собирается жениться?

Иден кивнула.

– В следующем месяце. Его избранница живет в Пенсильвании.

Как будто Моника этого не знала. Как будто весь мир не знал, на кого променяли Иден. Школьная учительница. Что может быть более обыденным?

– А ваша дочь Кэсси? Вы уже договорились об опеке?

Укол боли оказался таким быстрым и внезапным, что Иден не успела к нему подготовиться. Кэсси была той темой, которая могла свести на нет все интервью, превратив Иден в рыдающую дурочку. Но она тут же собралась и сверкнула широкой улыбкой:

– Да. Она будет жить на два дома.

– Сколько ей сейчас?

– Четыре. На самом деле этот год был для меня не так уж и плох. В кои-то веки мне удалось побыть обычной мамочкой, забыв о бесконечных съемках.

– Еще ты много работала над своим излюбленным проектом.

– Фонд для детей-инвалидов. Все верно.

– Ты была просто неотразима в роли Лили Вулф в «Сердце зимы», – внезапно сменила тему Моника, решив, должно быть, что разговор о Детском фонде вгонит зрителей в сон.

– Спасибо.

– На что это было похоже? Особенно после всех твоих фильмов, рассчитанных исключительно на детскую аудиторию?

– Я почувствовала свободу. И одновременно страх. Трудно было понять, насколько серьезно меня воспримут в такой роли.

– Твой «Оскар» должен был положить конец этим сомнениям. Скажи, он стал для тебя сюрпризом?

Иден пробормотала что-то скромно-застенчивое. Пустые слова, о которых она забудет мгновение спустя. На самом деле она ничуть не удивилась своему «Оскару». Ни перед одной из премьер она не волновалась так сильно, как перед «Сердцем зимы». Но как только она поняла, насколько полно ей удалось перевоплотиться в Лили Вулф, тревогам пришел конец. Иден знала, что совершила нечто необычное. Поняли это и зрители, потрясенно замершие, прежде чем разразиться финальными аплодисментами.