— Нам надо за это время помочь князю Милану восстановить военные силы Сербии.

— Надо. Я решил, что мы окажем ему любую помощь. Сербская армия должна обрести силу. Финансовая поддержка пойдёт через твоё армейское казначейство.

— Мы уже оказали Обреновичу содействие, ваше величество. Русские добровольцы, воевавшие на его стороне, при их желании зачисляются в действующую армию. Принимаются в прежних воинских званиях.

— Много таких?

— Сотни. Офицеры, больше младших званий, и нижние чины. Увечные воины просятся волонтёрами.

— Зачисляй в армию всех желающих. Особенно тех, кто уже понюхал балканскую пороховую гарь.

— Будет исполнено, ваше величество. В воинской доблести таких волонтёров сомневаться не приходится.

* * *

После той конфиденциальной встречи в Плоешти с Миланом Обреновичем и его советниками император Александр II распорядился немедленно выдать Сербскому княжеству один миллион серебряных рублей «на военные нужды». Первая половина этого миллиона была доставлена в Белград 13 августа российским дипломатом князем Церетелевым.

Между Белградом и армейской штаб-квартирой завязалась секретная переписка. Так, управляющий дипломатической канцелярией при главнокомандующем Александр Иванович Нелидов получил 27 августа от Церетелева такую секретную (шифрованную) телеграмму:

«Прощаясь со мной, князь Милан просил передать великому князю убедительнейшую просьбу о высылке второго полумиллиона. Иначе невозможны закупки за границею, где не кредитуют больше. Он признает внутреннее положение опасным, войну — единственным спасением Сербии. Делает возможное для ускорения приготовлений».

Главнокомандующий после прочтения телеграммы из Белграда сказал Нелидову:

— Александр Иванович, армейская казна этот полумиллион в серебре имеет. Надо его отправить князю Милану. Как будете посылать?

— Через Валахию, ваше высочество. Румынский князь Карл даёт нам охранную грамоту. Конвой из гвардейских офицеров и унтер-офицеров. Все при оружии, но в штатском. Дорожные повозки уже наняты.

— А на границе?

— На границе нас будут ждать сербские уполномоченные со своим конвоем. Князь Александр Николаевич Церетелев будет уже там. Ему и вести передачу серебра.

— С этим ясно. Что в Черногории?

— Князь Николай Негош просит представить ему новую денежную помощь.

— Он пишет, на что ему нужна субсидия?

— В письме князь Николай, мой давний знакомый, просит передать вашему высочеству, что ему стыдно постоянно обращаться с просьбами к государю России. Но войну с турками он не намерен заканчивать.

— Мы помогаем черногорцам ежегодной суммой в 46 тысяч рублей. Не так ли?

— Так, ваше высочество. Но князь Николай просит прислать ему ещё 50 тысяч дукатов в звонкой монете на военные расходы, а самое главное — на закупку хлеба для своих и герцеговинских беженцев. Иначе им грозит голод.

— Мы можем перебросить в Черногорию требуемый хлеб прямо из России? Ведь это будет дешевле и проще.

— Можем, по Дунаю. Но речной путь для наших судов сегодня закрыт войной.

— Тогда, Александр Иванович, где черногорцы сегодня закупят хлеб?

— В Триесте или в итальянских портах на Адриатике. Князь Негош просит, чтобы там закупки осуществляли или его доверенные люди, или официальные представители правительства России.

— Что уже получила Черногория от нас?

— За последние два года Славянские комитеты перечислили ей около 200 тысяч рублей. Государь дважды распоряжался выслать князю Николаю денежную помощь на военные нужды, сперва 150 тысяч рублей, второй 100 тысяч дукатов.

— А ресурсы самого княжества нам известны?

— Ваше высочество, из-за войны они очень скромны, по сути равны нулю.

— Как это понимать, Александр Иванович?

— Внутренние ресурсы у Черногории отсутствуют совершенно. Княжеская казна налогами и таможенными сборами не пополняется. И это при том, что злоупотреблений казной в Цетинье не усматривается.

— Значит, только мы и можем помочь в войне черногорцам?

— Только Россия и её государь.

— Тогда не задерживайте исполнение просьбы князя Николая. Таких союзников, как бесстрашные черногорцы, русской армии ещё надо поискать...

Война внесла свои коррективы в сроки начала Сербией боевых действий против Турции. Три плевенские неудачи привели к тому, что великий князь Николай Николаевич-Старший на одном из докладов Александру II заметил:

— Князь Милан от нас денежную помощь получил. Желательно, чтобы его армия открыла свои действия в октябре. Тогда сербы оттянут на себя часть войск от Черногории, которые идут на усиление Сулейман-паши.

— Я уже думал об этом. В Белград командируется полковник Главного штаба Бобриков. Ему дана инструкция проверить готовность сербской армии к войне.

— Однако в Белграде почему-то считают, что Сербия может вступить в войну не ранее весны будущего года, ваше величество. Там ждут тёплых дней и сухих дорог.

— Не только. Настроения в Белграде делают наши неудачи под Плевной.

— Значит, князь Милан ждёт плевенской победы?

— Думаю, что только её. Видинский Осман-паша сербам известен очень хорошо. Поражение турок должно изменить позицию Обреновича и его воевод...

Полковник Бобриков, которому предстояло стать военным советником при князе Милане Обреновиче, получил личную аудиенцию у Александра II. Тот, наставляя командируемого офицера Главного штаба, сказал:

— Мы задержались под Плевной, вероятно, на продолжительное время. И нам было бы очень кстати, если бы сербы оттянули на себя часть турецкой армии. Ты понимаешь, что чем скорее это было бы сделано, тем лучше...

В Белграде Бобриков встретился с сербским министром иностранных дел Йованом Ристичем. Тот сказал российскому посланцу, что армия княжества не может выступить против Турции ранее первых тёплых мартовских дней:

— Вы считаете, господин Ристич, что до этого срока русская армия не возьмёт Плевенскую крепость?

— Это не моё мнение, господин полковник. Сербии важно, чтобы ситуация в Болгарии стала ясной.

— Значит, Белград занимает позицию выжидания?

— А что нам делать? Если ваша армия отступит зимой за Дунай, то вся султанская армия подступит к нашим границам...

Однако ход войны внёс изменения. Падение Плевны и капитуляция армии Осман-паши положили конец колебаниям министров и воевод князя Милана: победа русского оружия впечатляла. Уже 1 декабря Сербия объявила войну Оттоманской Порте. В княжеском обращении к народу говорилось: