– Официально да, но мы расстались и не живем вместе.

– Значит, это как-то зависит от меня?

– Нет, нет и нет. Не старайся найти ответ на вопрос, который я сама не могу разрешить.

– Извини, я просто придумываю тебе и себе оправдание, – виновато сказал Вадим. – Наверное, этого не стоит делать? Просто я чего-то не понимаю.

– Не надо пока ничего понимать и усложнять. Нам сейчас хорошо вместе – и это главное. Спасибо тебе. Но ты еще не спас мне душу…

Надежда прижалась к нему и затихла, перебирая пальцами его волосы. Неожиданно она приподнялась на локте и посмотрела в окно.

– Ой! Скоро будет светать – небо уже сереет. Мне надо хоть немного поспать, иначе буду целый день клевать носом.

– Не уходи, – жалобно попросил Вадим.

– Нет, нет… Я исчезаю, но не навсегда.

Он долго не мог заснуть, перебирая мысли и ощущения прошедшей ночи. Все было странно и удивительно, и не находило разумного объяснения. Вадим неожиданно вспомнил слова Нади: «Ты еще не спас мне душу!» Где он мог их слышать? Кто их ему еще говорил? Что они означают?…

В половине восьмого утра его поднял будильник. Несмотря на то что и в эту ночь ему не удалось выспаться, Вадим чувствовал себя относительно бодро. Короткий разминочный комплекс и холодный душ окончательно сняли остатки усталости. Кофе, фрукты, бисквитное печенье – легкий завтрак, приготовленный Надеждой, плюс ее поцелуй – вполне утолили голод. За ней пришла машина в начале девятого.

Вадим остался дожидаться Алонзо. Без десяти девять он вышел из проходной посольства. «Чероки» еще не было.

Вчера, возвращаясь от герильерос, Вадим в разговоре с Алонзо совершенно случайно узнал о некоторых событиях, подробности которых могли стать весьма полезными в расследовании гибели Осколовых. Он подошел к этому осторожно, не торопя ни себя, ни парня, чтобы не спугнуть удачу. Даже Надежде он ничего не сказал о предположениях, лишь за кофе попросил, если он задержится, показать родственникам Хосе Диоса, которых сегодня должны привезти из Антарибы для допроса, фотографию Франца Таузара. И еще заказать пропуск в департамент на имя Алонзо Эстаса. Надежда удивленно глянула на него, но ничего не сказала, а лишь коротко кивнула в ответ.

Узкая петляющая горная дорога заставила Вадима заговорить с охранником, чтобы в сгустившихся сумерках тот не стал дремать. Парень отвечал односложно, и скучающий Вадим вылил на него маленький «водопад» – всякую ненужную информацию, втягивающую собеседника в разговор, выуживая при этом обрывками необходимые сведения. Он узнал, что служба безопасности Арриана включала в себя четыре подразделения. Самым многочисленным отрядом, стоящим на низшей ступени, были рядовые охранники, несшие службу в караулах. Далее шла команда секьюрити, к которой принадлежал Алонзо. Лично Таузару подчинялась группа приближенных, выполнявших особо важные задания – «боевики», как охарактеризовал их про себя Вадим. Он задал наводящий вопрос, назвав имя Сержио Ганьеро, и получил подтверждение догадки. Четвертый отдел – Вадим его охарактеризовал как аналитический, стоял особняком и занимался сбором данных экономического и политического характера. Он был малочисленным, подчинялся непосредственно Эрнандо Арриану и Таузара мало интересовал.

Сам Алонзо сопровождал Таузара изредка и только на встречи, не требующие особой охраны, да и то только тогда, когда «боевики» были заняты чем-то другим. Эти факты служебной деятельности очень сильно беспокоили секьюрити. Прошел слух, что хозяин собирается чистить ряды службы безопасности, особенно близкие к Таузару. Он боялся, что может попасть в черный список и лишиться работы. Алонзо, в знак своей полной непричастности к темным делам покойного шефа, найдя в лице Вадима благодарного слушателя, а может, посчитав его возможным защитником своих интересов, начал рассказывать, куда он ездил с Таузаром.

Названия населенных пунктов, улиц, имена, перечисляемые им, в основной массе ни о чем не говорили. Он уже начал скучать, как неожиданно слух поймал знакомое. В разговоре мелькнуло название горной деревушки Антариба. Вадим насторожился и, не показывая заинтересованности, нарочито лениво задал несколько отвлекающе-наводящих вопросов, на которые получил озадачившие его ответы. Внутренне он сделал стойку охотничьей собаки, почуявшей дичь.

В мозгах активно заработал компьютер, просчитывающий все возможные «да – нет», «нет – да». Вывод, а вернее, догадка Вадима буквально ошеломила своей простотой. Если вдруг подтвердится версия, спонтанно возникшая в его голове, дело, ради которого он сюда приехал, будет раскрыто или хотя бы сдвинется с места…

Надежда встретила его и Алонзо на пороге отведенного ей кабинета.

– Женщина действительно узнала на фотографии Таузара, который дважды приезжал к ее мужу. Кроме этого факта, ничего вразумительного ни от нее, ни от сына мы добиться не можем. Откуда ты добыл эту информацию? Есть у тебя еще что-нибудь?

Вадим выслушал ее и кротко спросил:

– Может, ты пустишь нас в кабинет или мы так и будем разговаривать, стоя в дверях?

В большой комнате в углу трое мужчин громко беседовали с пожилой заплаканной женщиной и испуганным щуплым парнишкой лет шестнадцати. Чувствовалось, они не очень понимают, чего от них хотят эти грозные люди. Еще двое у окна сидели, усердно щелкая клавишами компьютера. Вадим прошел к свободному столу и по-хозяйски уселся в кресло. Надежда вопросительно посмотрела на него, и он указал ей на стул рядом с собой. Алонзо, оглядевшись, пристроился в уголке на деревянной скамье. Он не догадывался, что как-то связан со всем здесь происходящим, и продолжал выполнять обязанности водителя-охранника.

– Ну что? Ты мне наконец расскажешь, откуда ты узнал про поездку Таузара в Антарибу? – нетерпеливо спросила Надежда.

– Сейчас все узнаешь. Пускай твои ребята бросают мучить женщину и ребенка – все равно они вряд им сообщат что-то вразумительное. Переводчик у тебя есть?

– Да. Все тот же. Его уже выписали из госпиталя. Толя! Подойди, пожалуйста, ко мне, – обратилась она к одному из троицы в углу.

Вадим с трудом, но узнал посольского переводчика. Ему крепко досталось при достопамятном похищении Надежды. Затемненные очки не прятали уже застарелых, с желтизной, синяков под обоими глазами и одутловатости физиономии в целом.

Вадим, держа интригу, не обращая внимания на вопросительно-требовательный взгляд Надежды, дождался переводчика, подозвал Алонзо и посадил его перед собой.

– Амиго! Ты хочешь сохранить свою работу? – обратился он к парню. – Я и эта сеньора будем ходатайствовать перед твоим хозяином, и, думаю, он пойдет нам навстречу. Но это может произойти лишь в том случае, если ты будешь правдиво отвечать на все вопросы, которые тебе зададут. Согласен?

Алонзо приложил руку к сердцу и усердно закивал в ответ головой: готов отвечать правду и ничего, кроме правды…

– Вопрос первый: ты узнаешь женщину и парня вон там, в углу? – Вадим показал рукой на вдову и сына Хосе Диоса.