– Она украла его у меня из сейфа, как и все деньги спустила на транквилизаторы и алкоголь. Боже, Санта, зачем? Опусти оружие, мы не собираемся делать тебе ничего плохого. Мы же хотим добра для тебя, – хмуро наблюдаю, как Филипп смеётся и крутит в руках пистолет. Я такие только по телевизору видела, а сейчас в его руках то, что может прикончить меня на месте.

Улавливаю странный шум и замечаю, как в свет свечей ввозят коляску, где сидит связанный Джайлс. На его виске кровь, а рот заклеен скотчем. Всё леденеет от страха, когда сердце сжимается от сочувствия.

– Не стыдно, ублюдок, так обращаться со стариком? Хотя, о чём я говорю, ты убил своих родителей…

– А, нет, это сделал я, – перебивает меня Милтон, да ещё и гордо.

– Да, это был он. Мы исполняем мечты друг друга, но, как оказалось, чтобы это делать нужны деньги, а мой маразматик отец решил привязать меня к тебе пожизненно. Обидно, не находишь? Кто ты такая, чтобы обладать тем, для чего был рождён я? Кто ты, чёрт возьми, такая, чтобы я спрашивал у тебя разрешения на моё же наследство? Никто. Потаскуха, которая изменяла мне, а я, как дурак, ждал тебя дома и верил в болезнь сестры. Да ещё и убийца, лишившая жизни Джоршуа Эйнсли, а теперь хочешь сотворить то же самое с этим стариком. Так кто из нас чудовище, Санта? Ты или я? – Филипп целится пистолетом в Джайлса. Он в сознании, я вижу блеск в глазах, когда его оставляют недалеко от меня в инвалидной коляске.

– Ты, но такой жалкий, что у меня вызываешь отвращение, – с ненавистью отвечаю ему.

– И это после стольких лет доброты и понимания, попыток вылечить тебя и помочь? Это обидно, любимая, так обидно, что я уязвлён, – усмехаясь, Филипп обходит меня, а я слежу за ним боковым зрением.

– Кто из нас болен, так это ты. Не я убиваю людей, а ты. Не я насилую их и избиваю до смерти. Не я сжигаю людей, а ты, подонок, – шиплю я.

– Да вы посмотрите, а Джо-то был, действительно, влюблён в сумасшедшую. Какая драма, это так мило и глупо, что мне смешно. И он же умер от твоей руки, – подбрасывает в руке пистолет и останавливается рядом. Наводит его прямо на Джайлса.

– Санта, что ты делаешь, нет, не нужно убивать старика. А как же его внук, неужели, тебе мало его гибели? Остановись, – наигранно вскрикивает Филипп.

– Прекрати, ты, убогий. Для чего этот спектакль? Чтобы показать этому несостоявшемуся парню, свою значимость? Да успокойся, Филипп, ты выглядишь полным идиотом, и никогда не превратишься в человека. Никогда. Так для чего это всё? Напугать решил меня или Джайлса? Так мы боимся. Да, дрожим от страха, ты добился своего. Пистолет вряд ли заряжен, и ты только говоришь. Убьёшь старика, затем меня, и что дальше? Думаешь, никто не заподозрит ничего? Никто не поймёт, что ты сделал это из-за наследства? Никто не проговорится из твоих друзей? – Встречаюсь с ним взглядом. И нечто жуткое появляется в глубине его глаз.

– А ты права, на удивление, в твоих безумных словах есть капля правды. Слишком много свидетелей, – на секунду замолкает и резко перемещает руку. Продолжая смотреть на меня, улыбается, и по всему пространству раздаются грохочущие и смертоносные выстрелы. Кричу от ужаса и падаю на колени. В этот же момент замечаю, что не я одна склонилась к полу, но и Стюарт, истекая кровью, лежит недалеко от меня. Меня начинает трясти от жестокости и понимания, что это всё не игра. Он убил его. Он просто взял и застрелил того, с кем проводил лучшее время. По щекам катятся слёзы, и меня мотает из стороны в сторону. Я задыхаюсь, сжимая руками волосы.

– Санта! Что ты делаешь? Как ты могла? Милтон, скорее помоги ей, скорее, – шокировано поднимаю взгляд на Филиппа, размахивающего пистолетом, и мой слух наполняет жуткий смех. Он болен. Он неадекватен.

– За что? За что ты убил его? Ты же любил, – проплакиваю эти слова, а его друг не двигается, не подходит к молчаливому Стюарту, а кровь растекается вокруг него.

– Любил? Нет. Я никого не люблю так, как себя, Санта. Ты что, не поняла этого до сих пор? Я куплю новую игрушку, когда подохнешь ты. Сделаю из неё что-то лучше, а это лишь необходимое мясо, которое мы решили использовать для твоей последней ночи. Все увидят, что я не смог ничего сделать, чтобы остановить тебя. Ты убила всех, кто был мне дорог, а затем застрелилась. Меня будут жалеть, оплакивать потерю адвоката, знаменитой четы и профессора, а тебя возненавидят, твоя семья будет запятнана и никогда не сможет жить так, как раньше. А я лишь хотел поужинать с тобой, даже платье купил, – от жестокости его слов и страха, который появляется в разуме, как защитная реакция, не замечаю ничего. Только смотрю на этого ублюдка и плачу.

– А теперь ты хочешь убить Джайлса? Санта, не нужно этого делать, – Филипп хватает меня за локоть, пытаясь поднять, но я сопротивляюсь. Ударяю его по руке и визжу, желая отползти в угол и спрятаться. Если бы моей силы хватило. Нет, человек, с которым я провела бок о бок столько лет, убивает легко и просто, не испытывая угрызений совести. Ничего. И сейчас он без труда обхватывает меня за талию и приставляет к виску пистолет.

– Поднимайся, иначе не увидишь финала. А ты же хочешь узнать, как умрёт Джайлс, – шипит Филипп. Смотрю на старика, замечая отблеск слезы, скатившейся из глаз. Он может умереть раньше, чем Филипп убьёт его. Я вижу муку и сочувствие, от этого глотаю рыдания и встаю.

– Это не так сложно, любимая, как кажется. И ты сделаешь это теперь сама, – сладко тянет слова Филипп, выпрямляя руку с пистолетом. Берёт мою и вкладывает туда оружие.

– Нет… я отдам тебе всё, хоть сейчас, Филипп. Не делай этого. Я подпишу любую бумагу, только не убивай его, – молю я, а мужчина продолжает свою игру. Накрывает мою руку своей и поднимает пистолет.

– Санта, брось, не порть мне спектакль. Будет неинтересно, а я хочу возбудиться, чтобы напоследок оттрахать твоё едва дышащее тело. Ты только представь, будешь подыхать и мучиться, осознавая, что никто не спасёт тебя, даже тот, кто помогал. Его нет, видишь? Никого нет, кроме тебя и меня. Ты хочешь убить его, Санта. Избавиться от человека, который знает больше и может рассказать всем, как он доставал для тебя наркотики. Оно тебе надо? Нет, – приговаривает Филипп мне на ухо. Поднимаю взгляд вверх, дёргаюсь в его руках, но он ещё крепче прижимает к себе, не позволяя изменить хоть что-то.

– Нет… пожалуйста, я же любила тебя, Филипп. Я могла бы помочь тебе и отдать все деньги. Мне они не нужны, убей меня, но его отпусти, прошу тебя. Отпусти его, – пытаюсь призвать в нём хоть каплю сострадания, хотя знаю, что бесполезно. Один взгляд на мёртвое тело Стюарта, и вся надежда испаряется. Я уже не понимаю, почему Ред пропал и позволяет убивать своих родных. Я не помню, когда время превратилось в длительное биение сердца, рвущегося от боли и ужаса.

– Я буду скучать по тебе, Санта. Ты была идеальной, но всё разрушила из-за желания докопаться до истины, связалась с этим отродьем Эйнсли. Было время, и я упустил невероятного красавчика, он тоже был слишком идеален для этого мира, как и ты. Как ты прекрасна, Санта, – Филипп трётся носом о мою щёку, продолжая удерживать пистолет, направленный на Джайлса.