– Привет, – бросил он как ни в чем не бывало, но при этом послал ей тайный взгляд, полный страсти. – Ай-Ю еще не вернулся?

– Пока нет, – ответил Генри, поднимаясь с кресла. – Как прошел разговор с доктором?

– Прекрасно, у него все готово. Видели бы вы его приемную! Невероятное убожество. Это настоящее произведение искусства. Пакгауз он тоже арендовал и все бумаги оформил. Теперь остается только ждать.

Грейс встала, подошла к окну и вновь вернулась на свое место.

– Все утро она так мечется, – сообщил Генри, переходя на театральный шепот.

– Почему?

Их невозмутимость потрясла ее.

– Кто-то же должен волноваться! Вдруг что-то пойдет не так? – вспыхнула она. – Вы двое… А впрочем, о чем с вами говорить!

Она бессильно развела руками и возобновила хождение от кресла к окну и обратно.

– Может, ты все-таки утихомиришься? – предложил Генри со своим обычным спокойствием, бесившим ее до чертиков. – Этот Уинг по сути ничем не отличается от любого другого жирного гуся из тех, что нам приходилось ощипывать. Им движет алчность, а она, как известно, ослепляет. Он бы не заметил никаких пробелов в нашем плане, даже если бы они там были, а ведь их там нет.

– К тому же, – добавил Рубен, – мы отвлечем его внимание от сомнительного настоящего, развернув перед ним золотую и радужную картину будущего. Он так и не заметит одного-единственного обманного трюка прямо у себя под носом. Представь себе. Гусси, что это игра в наперстки.

– – Точно! – одобрительно кивнул Генри. Их самоуверенность не только не успокоила Грейс, но, напротив, заставила ее встревожиться еще больше;

– А что, если вы оба ошибаетесь? Если он обведет нас вокруг пальца с такой же легкостью, как и в прошлый раз? Что, если он нас убьет?

Неизвестно, каким образом, но Рубену передалась невыносимо покровительственная манера Генри.

– Прежде всего, – снисходительно заметил он, – напрасно ты говоришь о «нас». Никаких «нас» нет. Иметь с дело с Кай-Ши будем я и Док, а вы с Генри будете тихо сидеть в гостинице и носа не высовывать.

В особенности ты, Грейс, и близко к нему не подойдешь.

– Верно, – поддержал его Генри.

– Без меня у вас ничего не выйдет, – возразила она.

– Почему нет?

– Потому что он потребует моего участия. Я же тебе говорила, он положил на меня глаз.

– Ему придется это пережить.

Рубен говорил небрежно, но она знала, что это только для виду. Он сказал бы больше, .если бы они остались наедине, но ему приходилось ради нее скрывать от Генри свою неистовую ненависть к Уингу. Иногда Грейс начинала гадать, что сделал бы Генри, если бы узнал всю правду о том, что произошло в ту ночь в доме Уинга.

– А что ему помешает убить тебя? – стояла на своем Грейс.

– Моя находчивость и смекалка, – усмехнулся Рубен.

Она не смогла ответить на его улыбку. Ей вспомнилось, как он, смертельно бледный, лежал в переулке Китайского квартала, истекая кровью.

– Не нравится мне все это, совсем не нравится. Помимо всего прочего, даже если мы сумеем удрать с деньгами, откуда ты знаешь, что он нас не разыщет и не убьет в один прекрасный день? Ты говоришь, что он не покинет Китайский квартал, но разве мы можем быть в этом уверены? Один раз он уже послал своих головорезов ограбить дилижанс среди бела дня…

– Это было исключение из правил, – возразил Рубен. – Он помешан на своей коллекции, Грейс, ему позарез понадобились эти погребальные бирюльки.

– Ну а теперь ему позарез понадобилась я. Она повернулась к нему спиной, стыдясь собственных чувств. По натуре Грейс вовсе не была паникершей, но воспоминания о чудовищной извращенности Уинга нарушили ее душевное равновесие и лишили возможности взглянуть на готовящуюся махинацию спокойно. Однако до сих пор ей удавалось скрывать от Рубена свои страхи и не хотелось проявлять трусость ,именно теперь, когда дело было на мази. Она корила себя за слабость.

– Послушай, Грейси, – тихо сказал он, подходя к ней сзади, – все пройдет отлично. Поверь мне, милая, мы будем жить долго и счастливо.

Он начал массировать ей плечи, и она еще ниже склонила голову.

– Я знаю, – кивнула Грейс и даже выдавила из себя улыбку. – Ты не беспокойся, со мной все в порядке.

Но охвативший ее тоскливый страх еще больше усилился оттого, что жить долго и счастливо Рубен явно намеревался сам по себе, а не с нею вместе.

Опять раздался стук в дверь. Когда Генри открыл ее, на пороге возник Ай-Ю, нагруженный тюком чистого постельного белья. Администрация «Клеймонт-отеля» придерживалась строгих правил, поэтому китаец мог появиться в гостевых апартаментах только в качестве прислуги.

– Ну как, виделся с ним? – набросился на него Генри, не успев даже закрыть дверь. – Тебя впустили? За тобой никто не шел?

– Никто не ходить. Я говорить с Том-Фун, главный заместитель.

– Старина Том! – добродушно воскликнул Рубен. – Как поживает его задница? Грейс не поддержала веселья.

– Что он сказал?

– Он говорить: Кай-Ши встречать вас завтра вечером. Таверна «Красная утка» на Клей-стрит.

Рубен издал боевой клич и хлопнул Генри по плечу. Тот ухмыльнулся в ответ.

– Есть еще хороший новости. Я ходить домой длинным путем, заходить в гости к мой кузен. Он разгружать большие корабли в гавань. Большой клиппер приходить на прошлый неделя, «Звезда Индии». Груз на складе, но хозяин взять не может: новый закон. Угадайте, что за груз и кто хозяин.

– Разрази меня гром! – вскричал Генри.

– Это просто чудо! – воскликнул Рубен. – Теперь он на крючке! Он примет нас как спасителей и заплатит любые деньги!

– А груз уже оплачен, – спросила Грейс, – или только заказан?

– Не знаю.

– А сможешь узнать? Оплачен ли груз и сколько он стоит?

– Постараюсь.

– Это надо отметить, – решил Генри, выдвигая ящик ночного столика и вынимая пинту виски. Ай-Ю смущенно откашлялся. – Это хорошие новости. Теперь плохие.

Генри повернулся с бутылкой в руке, улыбка Рубена погасла.

– Кай-Ши говорить: мисси Грейс приходить на встреча или нет сделка.

Грейс без сил опустилась в кресло Генри.

– Я же вам говорила, – прошептала она в ужасе. – Я же знала!

* * *

Серый рассвет заглянул в окно, бросив жемчужный отсвет на углы бюро, кресел и похожего на гроб платяного шкафа. Грейс медленно села в постели, стараясь не потревожить Рубена. Он лежал рядом с ней на широкой кровати, повернувшись на живот, подтянув одну ногу и раскинув руки в стороны, словно упал с большой высоты, да так и остался лежать без движения. В каком-то смысле так оно и было. Она легонько провела кончиками пальцев по тонким темным волоскам на его руке.