Маленькая ладошка скользит по белому известняку стены древнего храма. Что же дальше? Сердце колотится так, что его удары слышнее звона самого большого колокола. Лена набрала воздуха в лёгкие и нажала на крест.

И свершилось чудо. С еле слышным шорохом камень повернулся на невидимом стержне. Камень, вынутый пятьсот лет назад вместе с соседями сверху и снизу, обтёсанный в форме полукруга, словно половинка луны. И за ним открылась ниша в стене. Кто-то её открывал уже, это заметно: на стенке внутренней что-то висело, приделанное к бронзовым кольцам. Ожерелье из драгоценных камней, мощевик, диски для корсунского креста, что были в XVII веке сработаны ростовскими мастерами и подарены Никольской обители? Как знать… Но в нише больше ничего нет. Её опустошили раньше.

Словно небо упало на голову. Столько сил, столько крови. Нервы, пот. Всё впустую. Сказка о единороге осталась в области преданий. Открывалку уже позаимствовали. В лучшем случае она, неузнанная, лежит где-нибудь в частной коллекции или в заштатном музее, в худшем — переплавлена на зубные коронки побывавшими тут в тридцатые годы археологами.

Чувствуя, что готова расплакаться от отчаяния или рассмеяться от горя, Лена протянула руку и, пытаясь интуитивно доказать самой себе искренность пережитого заблуждения, провела пальцами по пыли веков внизу ниши.

Что это… Это не просто обтёсанный камень. Это не камень вообще. Камень тёплый, а это… Её бросило в жар. Встав на цыпочки, упорная в силу природы и репортёрских привычек, Лена стёрла пыль сдёрнутым с головы платком. Бронзовая табличка? Нет… Это ковчежец. Сколько минут прошло? Мишка, похоже, доблестно заговаривает служительнице зубы. Прочие люди из туристической группы потянулись к сувенирным рядам. Согнув пальцы, как кошачьи когти, Лена подцепила ими край вложенного заподлицо в нишу небольшого ларчика. Вытащила… Получилось! Ну, а теперь что?

Несколько секунд она просто вертела находку в руках. Взять с собой? На что-то это всё-таки похоже, не может же быть, чтобы и от него надо ключ искать. На другой планете. Нажав большим пальцем на боковую короткую грань прямоугольника, она поняла, что ей сказочно повезло уже второй раз за пять минут. Ковчежец выдвинулся, как обычный школьный пенал…

Потревоженный камень древней кладки, нажатый с противоположной стороны, со стороны солнечного креста, с лёгким шуршанием встал на место. Когда Лена взяла напарника под руку, уже измученного беседой о полезных свойствах квасного сусла, он увидел в её сияющих глазах слово «победа».

— Для более подробного посещения Переславля могу рекомендовать вам Никольский монастырь. Там хранится один из десяти крестов, которые Владимир святой принёс из Херсонеса. — Злостная курильщица гид настырно ухаживала за водителем автобуса, не упуская ни одного случая понравиться коллеге работающей зажигалкой или ловящим хороший сигнал смартфоном. — Обитель была очень богатой, несмотря на то, что её в 1382 году разорил в качестве мести за поражение на Куликовом поле хан Тохтамыш, а потом так же досталось от поляков и литовцев.

— Слушайте, ну так же нельзя!.. — раздался голос с заднего ряда. — Тем, кто пиво пьёт, всё равно. Но ведь дети запомнить могут то, что вы говорите.

— Вы чем-то недовольны? — обозлилась экскурсовод, — вместо меня, что ли, можете рассказать? Компетентности хватит?

— Компетенции, — хорошо поставленным голосом заявила туристка. — Да и знаний побольше вашего. Елена Кочетова. Журналист и историк. Можете в интернете посмотреть, кто я такая. Корсунские кресты, иначе — византийские, это четырёхугольные равносторонние кресты с дисками на концах, которые с основной перекладиной соединены перемычкой. В дисках хранили мощи. И распространены такие кресты были в Сирии, Грузии, Армении и на Афоне. Да их не десяток, сотни были! В Костроме будем, уважаемые попутчики, вы сами увидите в Ипатьевском монастыре такие крестики, принадлежавшие первому царю династии Романовых. Ещё раньше один из таких крестов Зоя Палеолог привезла с собой из Рима, он сейчас в Оружейной палате хранится. А тот, что в Никольском монастыре здесь, в Переславле, был принесён в дар в XVII веке раскольниками из Суздаля. Они крестом заплатили обители за своё проживание! Изготовлен он был в Ростовской митрополии, деревянный, обит позолоченной медью. Можете не сомневаться, о ваших ошибках я сообщу туроператору. Хоть бы почитали чего-нибудь. Не Турция, чай!

— Ленка, ты обалдела, — очень тихо проговорил Михаил, — засветимся.

— Миш, сейчас нужно, чтобы какой-нибудь турист вывесил в контакте и ещё куда-нибудь, что пояснения по ходу маршрута даю именно я, — шепнула напарница, — концепция меняется. Играем в атакующий футбол.

— Слушай, а ты действительно не училась в разведшколе? — подмигнул он бывшей журналистке, — аккуратнее. Наглеешь. И мне хотелось бы понять, что ты на этот раз задумала, если золотой ключик уже у нас в кармане.

— Нужно, просто необходимо, чтобы в Ярославле за нами уже пошла плотная слежка. Видеокамеры в номере, хвост, когда за шоколадом пойдём, — прошелестела Лена, а потом снова выдала образчик сценической речи. — Вы, Марина Валентиновна, нам ещё ничего про церковь митрополита Петра ничего не рассказали, про ботик Петра Первого, про Синь-камень.

— Если позволите, я буду продолжать работать. А к вам обращусь за консультацией, если что-то забуду, такой вариант вас устроит на время?

Маленький, симпатичный, почти кукольный скандал. То, что надо для того, чтобы на парочку с заднего ряда перестали обращать внимание, если у солистки закрыт рот. Группа успокоилась и задремала, слушая, что в 1348 году обитель основал в топком болотистом месте Дмитрий Прилуцкий, с кем вёл духовные беседы сам Сергий Радонежский, а в советское время собор и колокольню взорвали и организовали там животноводческую базу.

— Смотри… — Лена вытащила из кармана куртки драгоценный трофей, — вот она, открывалка ковчега Ноя из ветхого завета, даже не верится…

Овальный с выемками амулет-медальон помещался точно на её ладони, изящной и узкой, как у ребёнка. Металл, похожий на позолоченное серебро, сплетался тонким витиеватым растительным узором вокруг вздыбленного жеребца с длинной гривой и заметным рогом между ушей. Нагрудный щит, как у средневековых рыцарских боевых коней, почти светился глубоким синим светом плоского кристалла с удивительными перемещающимися искорками. Сходство с тем, что хранился в музейной витрине в Твери, было, но теперь уже становилось ощутимо — от оригинала буквально веет древней, какой-то алтарной сакральной силой. Тончайшая работа ювелиров не шла ни в какое сравнение с грубыми поделками ахейских греков или вавилонян с их браслетами-наручниками, обычными кольцами из перевитой проволоки с шариками на концах. Чеканная лента, свиваясь вдоль корпуса единорога, несла надпись символами не больше макового зёрнышка.

— Текст прочесть сможешь? — уже избалованный сверхъестественными способностями своей подруги, Михаил поднёс артефакт ближе к свету.