У шлагбаума часового не оказалось. Когда мы подъехали к огневой позиции, увидели такую картину: орудия находятся в окопах, приборы расставлены, боеприпасы разложены, но личного состава нет. Вышел из домика сержант (оказался старшим), доложил, что батарея на завтраке, команд на открытие огня не поступало. На мой вопрос, где офицеры, он ответил: «Старший офицер батареи вызван в штаб дивизиона, командир 2-го огневого взвода поехал в госпиталь, а старшина батареи убыл за продуктами».

Когда появился личный состав, полковник А. Козин скомандовал: «К бою», и мы начали проверять готовность огневых взводов. Вдруг с КНП батареи поступила команда на открытие огня. А, как известно, подготовка исчисленных установок, наводка и ведение огня осуществляется непосредственно на огневой позиции. И вот командующий ракетными войсками и артиллерией сухопутных войск генерал-полковник В. Михалкин вступает в должность старшего офицера на батарее, полковник А. Козин — в должность командира 2-го огневого взвода, а адъютант майор Э. Желтов помогает вычислителю готовить исчисленные данные. Огонь мы открыли вовремя. Пришлось командовать до полного выполнения огневой задачи.

Примерно через час на огневую позицию батареи наехало много начальников, которым я доложил о выполнении боевой задачи, а затем провел с ними «разбор полетов». Артиллеристы действительно были подготовлены хорошо, и мне было легко и приятно ими командовать»[238].

Некоторые могут возразить:

— Это довольно редкий случай, когда должностному лицу высокого ранга пришлось выполнять обязанности командира взвода.

Возможно. Но люди военные всегда должны быть готовы воевать. Особенно это относится к подготовке офицеров РВиА, их взаимозаменяемости в ходе боевых действий. Поэтому требования С.С. Варенцова по введению боевых офицерских расчетов были вполне справедливы и обоснованны. И основывались эти требования на богатом фронтовом опыте.

Постоянный поиск и отстаивание нового в военном деле, непримиримость и настойчивость в решении принципиальных вопросов, способность взять ответственность на себя — эти качества военного профессионала С.С. Варенцов демонстрировал в своей повседневной работе, этого же требовал и от своих подчиненных. На одном из партийных собраний в Управлении начальника РВиА сухопутных войск он говорил: «Многие авторы указаний дорожат местом. Нам надо браться за дело, за глубокие убедительные доказательства. Нельзя признать нормальным, когда в результате того, что кто-то «цыкнул» на вас, вы сдались, а от этого страдает дело и нарушается боевая готовность»[239].

Не выпускал из поля зрения С.С. Варенцов и взаимоотношения начальников РВиА всех уровней с общевойсковыми органами управления. «В данное время, — с тревогой писал С.С. Варенцов в президиум ЦК КПСС, — в округах и армиях выросли молодые способные ракетчики-артиллеристы. Они, конечно, еще не все обладают высокими организаторскими способностями в масштабе армия — фронт, кроме того, у них нет еще и опыта в умении себя держать в общевойсковом штабе. А там специалисту надо иметь и положение и «громкий голос» и большую пробивную способность, иначе «забьют» и хорошее предложение не получит разрешения. Положение же начальника ракетных войск и артиллерии округа и армии пока остается обычным, оно существует на правах начальника службы, ведь у командующего войсками каких только зам и пом нет. Вот если наш начальник думает что-либо провести… с успехом для дела, он должен обговорить с большинством из них, убедить малосведущих своих начальников в правоте и необходимости этого мероприятия, иначе он не гарантирован за провал самого хорошего предложения»[240].

В 1961 году на XXII съезде КПСС С.С. Варенцова избрали кандидатом в члены ЦК КПСС. За большой вклад в укрепление боевой готовности вооруженных сил он получил четвертый орден Ленина. Сергей Сергеевич вел депутатскую работу, являясь депутатом Верховного Совета РСФСР 4-го созыва, 5-го созыва и Верховного Совета СССР 6-го созыва.

Несмотря на определенные успехи, драматически для рода войск складывалось положение вокруг наземной артиллерии. В конце 1950-х — начале 1960-х годов она была значительно сокращена. В обращении к министру обороны С.С. Варенцов выступил против расформирования артиллерийских дивизий, бригад, пушечных артиллерийских полков. Р.Я. Малиновский отчасти согласился с командующим РВиА, однако никакого конкретного решения не принял, ограничился ничего не значащей резолюцией: «Всю артиллерию нельзя расформировать»[241].

Неоднократные повторные усилия со стороны командования РВиА привлечь внимание главкома сухопутных войск, министра обороны к вопросам развития артиллерии желаемых результатов не дали. Это произошло оттого, что в правительственных, военных органах возобладало мнение о том, что развивать ракетные войска сухопутных войск необходимо за счет значительного сокращения артиллерии. Когда же обнаружился явный просчет в боевых возможностях отечественной артиллерии в бою и операции, некоторые военные руководители, слабо знакомые с артиллерией, стали всячески пропагандировать лозунг, что танки — это те же артиллерийские орудия и они должны огнем с закрытых огневых позиций восполнять поражающие действия недостающей артиллерии.

Примечательно, что попытки обучить танкистов стрельбе с закрытых огневых позиций ни к чему не привели и особого стремления и желания научиться «стрельбе с ЗОП» (так танкисты ее называли) у них не было. Очень часто эту аббревиатуру танкисты произносили с другой первой буквой. Как правило, это происходило в тех случаях, когда они понимали тщетность своих усилий по овладению этой стрельбой. И дело не в том, что «умный в артиллерии». Причины проблемы обучения, на взгляд автора, находятся в области профессиональной психологии. Ведь не случайно даже артиллеристы, воевавшие (служившие) в противотанковой артиллерии, с немалым трудом на первых порах выполняли огневые задачи с закрытых огневых позиций.

Когда появились гладкоствольные танковые пушки, проблема сама собой разрешилась, так как нецелесообразно было вести огонь с закрытых огневых позиций из гладкоствольных пушек из-за большого рассеивания снарядов.

Являясь противником принижения роли артиллерии, С.С. Варенцов в газетных и журнальных публикациях постоянно подчеркивал, что в современной войне артиллерия продолжает выполнять важные и присущие только ей задачи. Командующий считал, что ракетные войска необходимо развивать не в ущерб артиллерии, что дополнительные ассигнования для этой цели можно было изыскать путем более рационального расходования средств на развитие других родов войск. Такая позиция командующего РВиА вызвала отрицательную реакцию со стороны командующих (начальников) родами войск и не была ими поддержана.