сравнения из мест, где костей не было. Вернулись к Терезе и Рону, запрыгнули в лодку с линии прилива и положили образцы в лед, чтобы предотвратить разрушение ДНК микробов. Рон отплыл от берега и проскользил над каменной стеной, шедшей вдоль береговой линии от одного края устья до другого. Эта стена – одна из сотен приливных ловушек, построенных на тихоокеанском побережье народом хейлцук (аналогичных тем, что создавали нуу-ча-нульт, квакиутль, цимшиан, хайда и тлинкиты) и предназначенных для пассивного лова лосося, отслеживания численности популяции и соответствующей корректировки ловли. Индейцы собирали пойманную рыбу во время отлива, выпуская самых крупных самок с икрой, чтобы те продолжали подниматься вверх по реке на нерест. Они коптили, сушили или варили рыбу, закапывая внутренности в лесную подстилку и возвращая кости в воду для питания экосистемы. Такая практика способствовала увеличению популяции рыбы и повышению продуктивности лесов, рек и эстуариев. Леса, богатые лососем, в ответ обеспечивали рекам тень, отправляли в воду питательные вещества и создавали среду обитания для медведей, волков и орлов.

Тереза объяснила: поселенцы, получив контроль над водами и лесами, запретили использовать каменные ловушки. За первые два десятилетия произошел перелов лосося, и популяция до сих пор полностью не восстановилась.

Изменение климата и потепление Тихого океана создали новые проблемы: снизилось количество рыбы, преодолевающей марафонский путь из океана к родным нерестовым рекам.

Это только часть общей схемы разрушения взаимосвязанных сред обитания. На острове Грейам – северной части архипелага Хайда-Гуай – вырубают последние кедры, некоторым из них более тысячи лет, в результате лес вдоль нерестовых рек приходит в упадок, а хайда задаются вопросом, что будет с их образом жизни.

Когда прекратятся эти разрушения?

После выхода из бухты в направлении Белла-Белла Рон указал на горбача, всплывшего справа от нас в нескольких сотнях метров. Из ниоткуда появились десятки белобоких дельфинов, которые присоединились к лодке, изгибаясь над водой, кувыркаясь и пересвистываясь. Я была так поражена, что в воодушевлении встала; Аллен и Тереза тоже поднялись. Соленая вода обдавала нас брызгами.

Это исследование все еще продолжается, но первые данные показывают: сообщество микоризных грибов в лососевом лесу варьируется в зависимости от количества лосося, возвращающегося в родные реки. Пока неизвестно, насколько глубоко в лес микоризная сеть переносит лососевый азот, и может ли восстановление приливных каменных ловушек повлиять на здоровье леса (и каким образом), однако мы запускаем новые исследования и реконструируем некоторые каменные стены, чтобы найти ответы. Я также задалась вопросом, питает ли лосось из рек, текущих в глубине материка, и внутренние леса.

Питает ли нерестящийся лосось кедры, березы и ели вдоль тех рек, которые уходят на тысячи километров в горы? Например вдоль реки Адамс, протекающей ниже места моего эксперимента. Таким образом лосось соединяет океан с континентом. Шусвапы знали, насколько важен лосось для внутренних лесов и для их собственного существования, и заботились о его численности в соответствии с далеко идущими принципами взаимосвязанности.

В тот год в День благодарения я ехала домой мимо вырубок, на которых бензопилы валили зараженные жуками Материнские Деревья – еще до того, как их семена успели прорасти в развороченной лесной подстилке. Кучи отходов высотой с многоквартирный дом, подъездные дороги, перечеркивающие долины, ручьи, забитые наносами. Высаженные растения, заключенные в белые пластиковые трубки, стояли как кладбищенские кресты.

Проблемы у всех на виду.

Я из семьи лесорубов и понимаю, что деревья – источник заработка. Однако моя лососевая поездка показала: забирая, мы обязаны и отдавать. В последнее время меня все больше очаровывает то, что рассказывал Субияй. Он говорил о деревьях как о людях. Они не просто имеют своеобразный ум – родственный человеческому, но даже духовные качества, возможно, сходные с нашими.

Не просто эквивалент людей с теми же ориентирами.

Они и есть люди.

Люди-деревья.

Я не претендую на то, чтобы постичь знание коренных народов. Оно исходит из способа восприятия земли (эпистемологии), который отличен от моей культуры. Оно говорит о том, что мы настроены на цветение льюисии, ход лосося, циклы луны; что мы связаны с землей – деревьями и животными, почвой и водой – и друг с другом; что мы обязаны заботиться об этих связях и ресурсах, обеспечивая устойчивость экосистем для будущих поколений и почитая тех, кто пришел раньше. Действовать осторожно, брать только необходимое и отдавать что-то взамен. Проявлять смирение и терпимость ко всем, с кем мы связаны в этом круговороте жизни. Однако годы работы в лесном хозяйстве показали мне, что многие люди, принимающие решения, не разделяют такой взгляд на природу и полагаются только на разрозненные научные данные. Последствия стали столь разрушительными, что их сложно игнорировать. Мы можем сравнить состояние земли там, где она была разорвана на части, где каждый ресурс рассматривался изолированно от остальных, и там, где о ней заботились в соответствии с принципом шусвапов k’wseltktnews (что означает «все мы связаны») или с концепцией салишей nə́c̓aɂmat ct («мы – единое»).

Мы должны прислушаться к ответам, которые нам дают.

Я верю, что именно такое преобразующее мышление спасет нас. Это философия отношения к творениям мира, к его дарам, как к равным. Оно начинается с признания того, что деревья и растения – личности: они воспринимают, взаимодействуют и общаются; у них есть собственное поведение; они сотрудничают, принимают решения, учатся и запоминают – качества, которые мы обычно приписываем сознанию, мудрости, интеллекту. Заметив, что этим обладают деревья, животные и даже грибы – все виды, не являющиеся людьми, мы должны признать, что они заслуживают такого же уважения, как и мы.

Мы можем продолжать выводить нашу Землю из равновесия, с каждым годом ускоряя выброс парниковых газов, или можем восстанавливать баланс, признав, что нанесение вреда одному виду, одному лесу, одному озеру сказывается на всей сложной сети.

Плохое обращение с одним видом – плохое обращение со всеми.

Остальная часть планеты терпеливо ждет, пока мы это поймем.

Для такой трансформации людям необходимо восстановить связь с природой – лесами, прериями, океанами, а не рассматривать все и вся как объекты эксплуатации. Это означает расширение современных методов, эпистемологии и научных методологий, чтобы они согласовывались со знаниями коренных народов, дополняли и развивали их. Мы занимаемся вырубкой лесов и сбором воды для осуществления самых смелых мечтаний о материальном богатстве только потому, что можем это делать.

В Каслгаре, всего в получасе езды до дома, я пересекла реку Колумбия, с нетерпением ожидая встречи с Ханной и Навой. Я была благодарна Мэри за то, что она приехала