хоть и довольно накачанный. Наверное, какая-то шестерка одного из местных ашикаби. И тут из-за деревьев появляются две девушки, которые своими телами закрывают от меня парня. Увидев их, у меня даже дыхание перехватывает.

— Эй! — кричу им. — Это же вы! Шаровые молнии!

Кто бы мог подумать, что эта чудная парочка достанется вот этому огрызку, который даже на нормального человека-то не похож!

— Ты знаешь их? — слышу голос Карасубы. — Номера одиннадцать и двенадцать! Они довольно сильны! Даже мне придется попотеть, защищаясь от них!

— С-старшая⁈ — дивятся те, рассматривая Карасубу. — Н-но как⁈ Почему ты с ним⁈..

… — Помоги… Защити… Спаси! — вдруг слышу чей-то незнакомый голосок. Оборачиваюсь, но вижу лишь Карасубу, готовящуюся к бою. Странно, мне же не послышалось? Кто бы это мог быть?

— Мои верные сучки! — пафосно и высокомерно изрекает вдруг тот парень. — приказываю вам найти и доставить ко мне неокрыленную Секирей, скрывающуюся в этих джунглях!

Электродевушки хмурятся, но не возражают, молча пытаясь обойти меня с боков. Понятно. Каким бы уродом не был их ашикаби, но печать не дает им и шанса противостоять тому, кого они считают идеальным хозяином и любимым ашикаби. Ужасно и отвратительно одновременно. Можно ли с такими договориться или своя воля у них отключена напрочь?

— Постойте! — говорю, краем глаза замечая, как с другой стороны парка в джунгли ныряет еще одна девушка, неся на плече что-то вроде косы. Карасуба, кивнув мне, скрывается из виду, идя наперехват. — Постойте! Почему вы слепо выполняете его приказы? Ведь на самом деле вы не желаете этого?

— Тебе не понять, чужой ашикаби, — произносит девушка слева. Кажется, ее зовут Хибики. От сестры-близнеца ее отличает только серьезное сосредоточенное лицо и скромные формы. — Мы не смеем ослушаться приказа нашего хозяина.

— Даже такого жалкого ублюдка, как этот! — скрипя зубами, добавляет вторая, Хикари. — Повезло ж нам окрылиться с помощью этого неудачника!

— Эй, сучки! Как вы смеете⁈ — возмущается парень, предусмотрительно стоящий позади.

— А если я освобожу вас от печати и верну свободу? — спрашиваю сестер. К сожалению, они неверно истолковывают мое предложение, отскакивая назад и заслоняя собой парня.

— Не трогай его! — кричат они одновременно. — Путь он и гад, но он — наш ашикаби! Если погибнет, то и нам не жить!

Улыбаюсь, разводя руки в стороны.

— Да нужен он мне! Я могу просто снять с вас печать. Вернуть вам настоящую силу!

— Врешь! — вспыхивает Хикари, бросаясь в атаку. На ее ладошках вспыхивают электроразряды. Вздыхаю. Что же, попробовать стоило. Не все Секирей будут соглашаться на добровольное сотрудничество. Некоторых придется освобождать силой.

Ускоряюсь, обходя зависшую в воздухе девушку, на бегу касаясь ее печати ладонью и вливая микрочастицу Силы. Пум! Легкий хлопок и клеймо исчезает. В доли секунды повторяю операцию с другой, все еще стоящей возле ашикаби. Теперь уже бывшего. Возвращаюсь обратно, отрубая ускорение и подхватывая слегка ослабевшую Хикари на руки.

— Что? Что произошло? — недоумевает та, пытаясь вновь вызвать разряды. — К-как? Моя Сила⁈

Сестра отвечает ей таким же недоумевающим взглядом, как вдруг парень хватается за грудь, хрипя и падая на колени. Он заходится в кашле, потом его тошнит и, наконец, он отключается, чтобы нырнуть лицом в собственную блевотину.

— Вот, значит, что чувствует ашикаби, которого внезапно лишают халявной силы, — подвожу итог, подходя к нему. Пинком отшвыриваю его на спину, чтобы тот не задохнулся, и смотрю на девушек. — Ну? Как вам новая жизнь? Взгляните на печати друг друга!

— Их нет! — прозревают те. — Но как⁈

— Я же говорил, что верну вам свободу, — ухмыляюсь, глядя на изумленных Секирей. — А теперь, прошу меня простить, но мне надо найти…

— Не так быстро, дядя! — слышу чей-то детский голос. — Спасибо, что подарил мне этих цыпочек. Я давно облизывался на них!

Глава 44

Разборки в маленьком Токио

К нам приближается еще одна группа, состоящая как из женщин, так и мужчин. В принципе, я давно их заметил, но не обращал особого внимания, так как не чувствовал угрозы. В смысле, группы людей, приблизившиеся сегодня к Ботаническому Саду, так или иначе несли в себе угрозу (не считая военных и людей компании), но я в первую очередь рассматривал тех, кто мог навредить Карасубе, неокрыленной Секирей, прячущейся в джунглях или друг другу. Не то, чтобы я стал разнимать дерущихся воительниц, но точно не допустил бы смерти любой из них. Ведь сейчас они бы действовали из-за приказов ашикаби, каждый из которых желал только неограниченной силы и власти. По крайней мере, я пока не встречал нормальных людей в этом городе, а потому и не собирался нянькаться ни с кем из владельцев Секирей.

В конце концов, в этом городе может быть только один герой гарема. Может, я и не принадлежу этому миру, но уступать первое место не собираюсь никому. Тем более, какому-то наглому недоноску, прячущемуся за спины подчиненных!

Нет, серьезно! Главарем банды, состоящей из Секирей обоего пола, является вот этот мелкий недоносок в броском вычурном костюме. Ему от силы лет пятнадцать, а гонору и пафоса в нем хватит на десятерых таких же малолетних пиздюков. Терпеть не могу таких, которые уверены, что весь мир принадлежит только им, а все остальные — быдло! Как правило, из таких наглецов вырастают уроды, не ставящие ни во что права, свободы и даже жизни граждан!

— В сторону! В сторону, кому сказал, сука! — плюясь слюной орет мелкий засранец, отвешивая пинка одной из Секирей, не успевшей вовремя освободить ему дорогу.

«Ну, ты и говнюк!»— думаю я, на глазок оценивая гигантский молот, который держит на своем плече девушка, получившая незаслуженный пинок от своего несовершеннолетнего ашикаби. — «Взяла бы и уронила молоток ему на ногу. Может, поумнел бы».

Хотя вряд ли. Таких как он вылечить почти невозможно. Лучше кончать сразу, чтобы избавить мир от медленно растущего гнойника. А этот еще и пользуется богатством родителей и природной силой, обманывая Секирей, слетающихся на жалкий огонек его Силы.

Он выходит вперед, игнорируя меня, устремив жадный взор на электрических сестренок. В его недоразвитом мозгу они уже занимают место в его коллекции. И это несмотря на всех тех девушек, стоящих