litbaza книги онлайнРоманыСильные мира сего - Морис Дрюон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Перейти на страницу:

– Мне думается, Симон, самым мудрым было бы нам расстаться сейчас, пока мы еще не погубили все то, что было и до сих пор остается таким прекрасным в наших отношениях.

И в ее словах звучала надежда отвести беду…

Весна в тот год выдалась ненастная. Однажды вечером, когда шел проливной дождь, Симон приехал к госпоже Этерлен в недавно купленном автомобиле – своем первом автомобиле; он еще плохо управлял машиной и, протирая всю дорогу мокрое ветровое стекло, проклинал Мари Элен за то, что она живет так далеко.

Во время ужина он не переставал думать о том, что автомобиль его мокнет под дождем и мотор, чего доброго, испортится. Он думал также и о том, что пообещал поэтессе Инессе Сандоваль поехать с ней за город в первый же ясный день, а этот окаянный дождь зарядил, должно быть, на целую неделю.

– Было бы просто чудесно, – проговорила Мари Элен, – если бы летом мы уселись в ваш автомобиль и отправились во Флоренцию, потом в Венецию. Мне бы так хотелось показать вам Италию.

Симон промолчал. Он отлично представлял себе, во что превратилось бы это путешествие: их постоянно сопровождал бы образ Жана де Ла Моннери.

– До чего я глупа, – снова заговорила госпожа Этерлен. – В моем возрасте не пристало предаваться мечтам. Кто может знать, что случится летом. Может начаться война… Мы можем разлюбить друг друга…

Симон прислушивался к тому, как потоки дождя обрушивались на деревья.

– Какой ужасный ливень! – проговорил он.

И вдруг заметил, что азалия, которую он прислал недели две назад, начала увядать: свернувшиеся лепестки, упав, розовели на скатерти. «Надо сказать секретарше, чтобы она завтра зашла в цветочный магазин. Да, ей немало приходится бегать по моим поручениям…»

– Симон, – прошептала госпожа Этерлен.

– Что?

– Симон, милый, я сейчас подумала, что придет время и в такой же вот вечер, как сегодня, когда, не говоря ни слова, до конца понимаешь друг друга, нам обоим надо будет вернуть себе свободу, не ожидая, пока тобою завладеет скука, а мною – печаль.

Она произнесла эту фразу необыкновенно мягким, необыкновенно нежным и необыкновенно грустным голосом.

И Симон почувствовал великое искушение сказать «да».

Она сама предоставляла ему удобный случай… Порвать естественно, не ища предлога, – не потому, что тебя влечет к другой, а лишь для того, чтобы покончить с надоевшей связью, чтобы больше не чувствовать тяжести мертвого груза, чтобы не лгать самому себе и ей, чтобы все снова стало ясным, чтобы ощутить полную, безграничную свободу…

Однако он предпочел отделаться общими фразами:

– Должно быть, и в самом деле в жизни всех влюбленных наступает идеальная минута для разлуки, как и для встречи. Но большинство людей не обладает нужным мужеством и не решается воспользоваться такой минутой. Хорошо, если у нас хватит мужества, тогда мы не станем в один прекрасный день врагами, как это происходит с другими.

Если бы госпожа Этерлен меньше любила Симона, она в тот самый миг стала бы его врагом. Этого не случилось, но ей показалось, будто внутри у нее все похолодело.

Взгляд ее скользнул по знакомым витринам, веерам, гондолам из тончайшего стекла.

– Ты признаешь, что я права, – проговорила она.

– Ты всегда бываешь права, Мари Элен.

Страдание уже бродило не где-то рядом, оно внезапно проникло к ней в самое сердце.

Она подумала: «В сущности, что знала я в своей жизни? Пятнадцать лет прожила с нелюбимым мужем, потом восемь лет Жан – старик. И наконец, Симон – меньше двух лет… Нет, нет, я не стану плакать перед ним».

Она заставила себя улыбнуться и протянула ему руку, не вставая с кресла. Слова были излишни. Рукопожатие означало молчаливый договор о дружбе.

– Недоставало еще, чтобы у меня заглох мотор, – произнес Симон, помолчав с минуту.

– Вы отлично можете переночевать здесь, зачем вам ехать под дождем?.. Я постелю вам на диване, – предложила госпожа Этерлен. – Быть может, это не слишком удобно, но приятнее, чем возвращаться пешком в такую погоду.

– Нет, нет, я стесню вас… А потом, что скажут утром слуги…

Она пожала плечами. Ее теперь мало трогало, что могут о ней сказать или подумать.

Симон никогда не оставался до утра в доме госпожи Этерлен, и ему казалось нелепым делать это теперь из-за дождя!

Ливень стал затихать. Симон поднялся.

Переступив порог, он остановился и, не переставая говорить, замер, поставив ногу на верхнюю ступеньку крыльца. Великая надежда и великое смятение охватили душу Мари Элен. Почувствовал ли Лашом угрызения совести, ощутил ли прилив жалости к ней? И примет ли она эту жалость? О да, конечно, примет.

Напрасная надежда! Симон просто завязал шнурок.

Обняв госпожу Этерлен за плечи, он поцеловал ее в лоб.

– До скорой встречи, – сказал он, – я вам позвоню.

Робким, осторожным движением она провела по его лицу своими тонкими пальцами.

– Да, именно до скорой встречи, – прошептала она. – До свидания, мой милый… мой друг…

До нее доносились, постепенно ослабевая, звуки шагов Симона; он быстро шел, перепрыгивая через лужи. Затем хлопнула садовая калитка.

Припав к дверному косяку, она прислушивалась. Тягостно тянулись секунды. Мотор, как видно, не хотел заводиться. Он несколько раз застучал, потом снова смолк.

– Вернется, вернется и заночует здесь, – шептала она. – И все уладится, все будет по-прежнему. Он говорил не то, что думал. Он не может так думать.

Снова послышался стук мотора. Мари Элен затаила дыхание. Опять наступила тишина. «Он вернется и пробудет здесь всю ночь, и я скажу ему, я скажу ему… Я обхвачу его голову обеими руками и заставлю его выслушать меня, и он снова будет меня любить… Ведь он даже не знает, как сильно я его люблю… Я никогда не решалась сказать ему об этом. Он не может лишить меня своей любви! А что, если открыть дверь и крикнуть: “Симон!”» Она взялась за ручку, но не могла решиться…

Победоносный стук мотора прорезал ночную тишину, он заглушил шум дождя, барабанившего по черепичной крыше, шум ветра, гудевшего в ветвях. Мотор стучал ровно и сильно, а потом послышалось мерное шуршание колес по мокрому асфальту.

Госпожа Этерлен с трудом оторвалась от дверного косяка. Сквозь слезы она видела, как тонкие палочки из яшмы слабо мерцали в фаянсовой вазе, как блекло светился на лестнице гипсовый бюст.

И внезапно ее точно осенило. «Это Жаклина, дочь Жана, – с гневом подумала она. – Он влюблен в нее, он хочет на ней жениться. Именно потому он меня и отталкивает. Женщины этой семьи всегда причиняли мне горе».

Ей изо всех сил хотелось поверить в то, что какая-то другая женщина отнимает у нее Симона; а между тем, чтобы понять истинную причину его измены, ей достаточно было взглянуть в любое из многочисленных зеркал, украшавших дом.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?