что морской конек может был действенным лекарством. Это был старый рыбак с Крита, у которого было несколько юных сыновей, тоже рыбаков. Так случилось, что старик поймал несколько морских коньков вместе с другой рыбой, и что мальчики были укушены бешеной собакой: когда был укушен первый, остальные пришли ему на помощь и их постигла та же участь. Так они и лежали на пляже возле Рифимны[613] на Крите (так называлась эта деревня), тем временем свидетели сочувствовали их бедственному положению и отдали приказ убить собаку и ее печень дать съесть мальчикам как противоядие. Другие настаивали, что их нужно передать храму Артемиды Роккской, и что следует молить богиню исцелить их. Но старик, не показывая страха, не отклоняясь от своего решения, позволяя этим советчикам вносить свои предложения, промыл желудки морских коньков, несколько пожарил и дал мальчикам употребить, остальные он накрошил в смесь уксуса и меда и затем смазал раны от укусов, и таким способом одолел безумие мальчиков тоскою к воде, которую морские коньки вызвали в них. И таким способом он вылечил сыновей, хотя это отняло время.

21. Я уже не раз говорил о морской рыбе-собаке. Но речная рыба-собака[614] имеет внешность маленьких собачек, которые живут на суше, и у них есть волосатые хвосты. И говорят, что их кровь, влитая в смесь воды и уксуса, применяется для втираний при набухших сухожилиях. Их кожа обеспечивает превосходную обувь, а та тоже, говорят, полезна для сухожилий.

22. Река Текин[615] (это название реки в Италии) порождает рыбу, называемую хариус. По размеру она достигает локтя в длину, а по внешнему виду что-то среднее между губаном и кефалью. Запах пойманной рыбы — это нечто удивительное, ибо он ни в малейшей степени не похож на запах других рыб, но вы бы сказали, что держали в руках свежесорванный чабрец[616]; более того, он настолько ароматен и человек, который не видит рыбу, возомнит, что трава, которая является основной пищей пчел (и от которой, кстати, рыба хариус (thymallus) получила свое название) была у него в руке.

Самый простой способ поймать его — сеть; приманкой и крючком его не поймать: ни свиным салом, ни мошкой, ни моллюском, ни рыбьей требухой, ни мышцей, ни улиткой. Его можно поймать только на комара[617], надоедливое насекомое, враг человеческий, день и ночь жалящий и жужжащий: на это ловится вышеуказанный хариус, ибо только эта приманка его прельщает.

23. У подножия Альп, обращенных к северному ветру и под Большой Медведицей, живет народ, называемый…[618] Они являются нацией всадников. Именно в этой области, как вы знаете, величайшая из рек Европы, Истр[619], берет начало из нескольких источников и движется в направлении, обращенном в сторону первых лучей солнца[620]. Далее, множество рек возникает в согласии с оной, как будто они сопровождают ее — ибо она Царь рек этой страны — и текут круглый год, и те, кто живут на их берегах, знают название каждой из них. Но как только они впадают в Истр, имя, которым они пользовались от своего рождения, перестает использоваться, они отдают его в пользу Истра, все названные в честь него, и вместе изливают свои воды в Евксин. И здесь водятся рыбы разных видов: рыба-ворона[621], myllus, осетр, карп (тот, что черный), schall и губан (который белый), а кроме них окунь и рыба-меч. Эти последние соответствуют своему названию, свидетельство тому, что остальная часть их мягкая и безвредная на ощупь, что их зубы не выглядят изогнутыми и острыми, что нет шипов, торчащих из спины, как в случае дельфинов[622], или из хвоста, но вот та неожиданность, что мы знаем и наблюдаем у них: челюсть, аккурат ниже носа, через который он дышит, и через который поток течет в жабры и выходит, вытянута в острый наконечник, прямой и постепенно увеличивающийся в длине и в объеме; он растет по мере роста рыбы в чудовище и напоминает клюв триремы. И рыба-меч делает выпады на других рыб и убивает их, а затем поедает их, и этим же самым мечом отбивает атаки крупнейших морских чудищ. Не кузнец выковал это оружие, что растет на этой рыбе, но сама Природа отточила его. И поэтому, когда эта рыба-меч достигает значительных размеров, она даже нападает на корабли. И кое-кто хвастался, что видел вифинское судно вытащенное на берег потому, что киль от старости требовал необходимого ухода, и что при починке киля они видели голову рыбы-меч. Ибо существо всадило меч, данный от Природы, в судно, и когда пыталось выбраться, тело целиком было оторвано от шеи силою стремительности судна, тогда как меч остался закрепленным так, как он вошёл первоначально. Вот почему эта рыба ловится и в море и в Истре, и она любит как соленую воду, так и пресноводные потоки.

24. Когда лето в самом разгаре, акулы и другие рыбы, смелые от природы, приближаются к побережью к самым скалам и уходят к мысам, где течение самое сильное, и плавают в узких, глубоких проливах. Они бросают свои прибежища в открытом море, и в это время года пренебрегают кормлением там. Так вот, некая водоросль[623] растет среди глубоких рифов: она размером с тамариск и приносит плоды, напоминающие мак. В другие времена года плод остается закрытым, прочным и твердым как раковина; он открывается однако после летнего солнцестояния, подобно бутонам в розариях. И окружающая оболочка защищает внутренности, окружая их как барьером; она ярко-желтого цвета, но часть под этим покрытием — темно-синяя и дряблая, похожая на пузырь с воздухом, и вполне прозрачная, а из нее сочится сильнейший яд. По ночам эта водоросль посылает огненные лучи и сверкание. И когда восходит Собачья звезда, губительная сила яда еще больше усиливается. По этой причине рыбаки дали ему название Pancynium из убеждения, что восход звезды порождает яд. Итак, акулы нападают на цветок, который ночью кажется пылающим, бросаются на этот морской тамариск, как будто нашли клад, и когда яд смачивает их, причем частично проглоченный, а частично проникший через жабры, они умирают и немедленно всплывают на поверхность.

Теперь те, кто постиг исследованием такие материи, собирают этот яд, который исходит от указанных чудищ, частично из других частей тела существ, а частично из рта. Этот яд уступает только так называемому наземному пеону, который люди также называют Cynospastus. Причину этого вы узнаете, если я не забуду рассказать ее вам[624].

25. Народ Мисии[625] — не тот, который населяет Пергам Телефский, но,