умел ждать. В конце января, когда агентурная работа была в целом завершена, он решил изучить версию продвижения отряда Туманова по Белебеевскому тракту, и со своими бойцами убыл в направлении Москово. Почему не по самому тракту? Тут резон был такой: двигаться с обозом по тракту, в военное время, незаметно практически невозможно, поэтому если обоз и двигался в этом направлении, то с большей вероятностью по просёлкам, идущим вдоль тракта. Само собой, обследовать все возможные пути и населенные пункты было сейчас Макарову не под силу, но этого и не требовалось, достаточно было проверить все места перехода через реку Ик, где имелись мосты или брод – перебраться на правый берег реки Туманову так или иначе пришлось бы. А таких мест было не так уж и много, с учётом того, что подводы были гружёными, и переправиться могли только в оборудованных местах. Зима тоже была сейчас на руку Макарову, так как по зимнему времени в деревнях у реки все жители были на месте, зимовали, поэтому вероятность получить ценную информацию кратно увеличивалась. Со своими бойцами он прошёл по всему правобережью Ика, от Москово до самого Абдулова, где реку уже пересекал Белебеевский тракт. В Туркменева, Уязы-Тамакова и Куратова про обоз из трёх подвод никто ничего не знал, а в Муллино нашелся очевидец утверждавший, что видел-таки три подводы с ящиками аккурат перед снегами, без всякого сопровождения проследовавшие в южном направлении (пришлось при опросе слегка пожертвовать конспирацией – речь вели про обоз с оружием, который якобы не добрался до фронта осенью). Его подробнее опросили и отпустили с миром – подводы по его словам были легкими, катили ходко, даже в гору, в общем не наш это обоз. Коротко говоря, подтверждения того, что Тумановский обоз смог переправиться на правый берег Ика, получено не было. Это тоже было результатом, на который ушло еще две недели. Кроме этого, была получена информация о двух пещерах и рудниковых копях в близлежащих окрестностях, что уже представляло интерес по прямой служебной линии.

В середине февраля Макаров со своими бойцами вернулся в Бугульму, и сразу отправил подчинённых на сбор информации с оставленной на время без присмотра агентуры – Туманов где-то рядом, так что нечего было рассиживаться. Сам же предался размышлениям на тему, в последние дни всё больше не дававшей ему покоя: а что делать с обозом, когда он его найдёт?

Теперь о существовании золотого груза достоверно знал только он, Шляхтича больше нет. Всё отдавать в большевистскую казну? Шеф нет-нет да и интересовался, как там оно, с попутным поиском? Будучи полковником контрразведки, Макаров не мучился подобной дилеммой, и трактовал исход удачной охоты недвусмысленно – на то он и охотник. Что там говорить, сил и средств у него на той стороне было вполне достаточно, чтобы освоить такую добычу. Сейчас же он в этом уверен не был. Привлекать к поиску большое количество посторонних, как делал это Шляхтич, не хотелось. Вполне можно обойтись малыми силами, даже теми, которые есть у него в распоряжении. Сколько там было в засаде у Туманова, десять? Вряд ли больше, а значит пяти его бойцов хватит для внезапной атаки или той же засады. Вот, допустим, он нашёл, захватил и отдал в казну сто пудов золота. Ну, или девяносто. Вопрос номер один: поверят ему, что он отдал всё, до червонца? Вопрос номер два: что дальше будет с этим золотом, по каким каналам оно потечёт, и нужен ли будет Макаров в качестве свидетеля его существования? Вопрос номер три: если золото не отдавать, куда деть живых свидетелей и помощников в его поиске, то есть пятерых бойцов, находящихся в его подчинении? Все вопросы были больше риторическими, на которые ответы и не требовались вовсе, ибо и так было всё понятно – попал ты, полковник, как кур в ощип. Да ещё происхождение подкачало, какая тебе может быть вера у пролетарской власти? Мда, тут нужно было извернуться так, чтобы зубья капкана щёлкнули впустую, а то и вовсе не сработали.

Через пару дней бойцы вернулись, доставив ему свежую информацию, правда не особо обнадёживающую: посторонних незнакомцев в окрестностях сёл и деревень не обнаружено, скот не пропадал, люди тоже, но потихоньку стала оживать розничная торговля – в Слободе открыл лавку некий негоциант из Казани. Стоило наведаться посмотреть, что за коммивояжер такой, из него продуктивный агент может получиться.

Шляхтич

Мы улыбаемся друг другу:

– А вот бы табачку, с полфунтика, шановний пане?

– Как пану будет угодно.

Я взвешиваю в мерке двести грамм крепкого, душистого табака и отсыпаю в бумажный куль, добавив к нему коробок спичек. Пан Вишневецкий суёт мне мятые керенки и, учтиво кланяясь, убирается восвояси. Мы оба ценим наши товарно-денежные отношения, и я выказываю почтение его предкам, благодаря которым он шестой десяток лет торчит в Волчьей Слободе. Взамен пан исправно поставляет мне свежие новости из окрестностей, а я иногда выкладываю перед ним на прилавок дефицитный товар, который другие и не увидят – швейные иглы и фабричные спички. Не каждый раз, а когда информация действительно кажется мне интересной. Как, к примеру, сегодня: утром в Слободу заявился уполномоченный по комитетам бедноты, и имел разговор с местным активом, запершись в избе старосты. Позже, в течении двух часов, в избу перетаскали несколько слободских зажиточных и пару спившихся от безделья голодранцев. Говорили много о чём, но в числе прочего интересовались посторонними и чужаками в окрестностях. Хорошо пан потрудился, не поленился этих пьяниц после разговора угостить самогонкой и послушать их благодарственные откровения, и теперь будет козырять туго набитой трубкой. А мне стоит ожидать визита любопытных товарищей, на предмет установления личности – я по всем меркам чужак и посторонний.

Как я тут оказался, спросите? А где мне ещё оказаться, как не около недающегося в руки обоза? Он где-то рядом, и я тоже побуду неподалеку, моё время скоро настанет, чувствую это. Даже знаю. Помните, моё эфирное путешествие за отрядом Туманова, после засады, когда победители триумфально убыли в своё логово? Потом, оправившись от ран, я долго пытался наложить свои воспоминания на карту, но так и не смог привязать всё к конкретному месту. Словно некий барьер стоял в визуализации. Подозреваю, что опять не обошлось без того подозрительного азиата, и я принял решение: вернуться ближе к месту событий. В качестве кого это проще было сделать? Само собой, в личине торговца всем необходимым, на кого спрос в деревнях