примеры, экспериментальное значение которых заключается как раз в том, чтобы определять границы.

61

Иными словами, тот факт, что произведение искусства являет собой какой-то вид информации, тотчас способствует определению его эстетической значимости, то есть способа, каким мы его «читаем» и оцениваем. Данное количество информации составляет тот элемент, который начинает играть определенную роль в общем формальном отношении и который предъявляет форме свои собственные условия. Тем не менее точка зрения, согласно которой сугубо информативный анализ в силах решить проблему оценки художественного произведения, может привести к различным наивным утверждениям, которые, как нам кажется, представлены в «Симпозиуме», посвященном взаимоотношениям теории информации и искусств: Symposium (Information Theory and the Arts), Journal of Aesthetics and Art Criticism, July 1959.

62

Cм. Briefe (в итальянском переводе: Verso la nuova musica. Milamo, Bompiani, 1963).

63

W. Weaver, op. cit., pag. 141.

64

Théorie de l’information et perception esthétique. Paris, Flammarion, 1958. Предыдущие статьи на эту же тему появлялись в различных номерах «Cahiers d’etudes de Radio-Télévision».

65

Cp. Incontri Musicali, III, 1959 (полемика между А. Пуссёром и Н. Рюве).

66

Ср. Moles, op. cit., pag. 88: «Если звуковой материал пустого шума бесформен, что представляет собой тот минимальный порядок, который надо ему придать, чтобы он обрел свою идентичность, что представляет собой тот минимум спектральной формы, которым надо его наделить, чтобы придать ему эту индивидуальность?» В этом и заключается проблема композиции для электронного музыканта.

(*) La crisi semantica delle arti. Roma, cap. III.

67

Goldman, op. cit., pag. 69.

68

Если теория информации предполагает статистическое исследование явлений физического мира (рассматриваемых как «сообщения»), то шаг, который мы теперь предпринимаем, приводит нас к теории коммуникации, которая прежде всего соотносится с сообщением, идущим от человека. Понятие «сообщения» может функционировать на двух уровнях, но не будем забывать о возражении, которое Якобсон выдвигает против многих исследователей коммуникации: «Изыскания, стремившиеся создать модель языка без какого-либо отношения к говорящему и слушающему и таким образом гипостазирующие код, отъединенный от действительной коммуникации, рискуют свести язык к некой схоластической функции» (op. cit., pag. 95).

69

«Познание не организует объект, оно имитирует его в той мере, в какой является познанием истинным и действенным. Разум не диктует вселенной своих законов, но, скорее, между разумом и вселенной существует естественная гармония, потому что они подчиняются одним и тем же общим законам организации» (P. Guillaume. La psychologie de la forme. Paris, Flammarion, 1937, p. 204).

70

«Многочисленные факты показывают, что истолкования, возникающие в ходе восприятия первичных чувственных данных, весьма пластичны и что в зависимости от обстоятельств один и тот же материал может вызывать довольно разные восприятия» (Н. Pieron. Rapporto al Simposio La perception. Louvain-Paris, P. U. F., 1955, pag. 11).

71

Randomness and Directiveness in Evolution and Activity in Living Organism, American Naturalist, 1948, 82, pag. 17. О применении принципов трансакции в эстетическом опыте см. Angiola Massucco-Costa. «И contributo della psicologia transazionale all’estetica», in: Atti del III Congresso Int. Di Est., Venezia, 1956.

72

J. P. Kilpatrick. The Nature of Perception in: Explorations in Transactional Psychology. New York Un. Press, 1961, pagg. 41–49.

73

«В области восприятия, как и в области осмысления, ничего конечно же нельзя объяснить на основе одного только опыта, но ничего нельзя объяснить и без участия (более или менее важного в зависимости от ситуации) опыта настоящего или предшествующего» (Rapporto al Simposio La Perception, op. cit., pag. 21). Ср. также Les mécanismes perceptifs. P. U. F., 1961: «Причина взаимодействия между объектом и субъектом нам представляется совсем непохожей на ту, которую основатели теории формы позаимствовали у феноменологии. Понятие равновесия, которое имеет место в процессе восприятия и о котором, как кажется, нас заставляют думать факты, берет начало не в физическом мире, где действующие силы автоматически и точным образом уравновешиваются, а в деятельной коррекции со стороны субъекта, стремящегося упорядочить внешние беспорядочные воздействия… В более общем смысле взаимодействие между объектом и субъектом обусловлено не тем, что формы организации, не зависящие от развития и не знающие ни о каком происхождении, объединяют субъект и объект в некую единую целостность, а – наоборот – тем, что в ходе своего развития субъект непрестанно создает новые схемы и сообразует с ними воспринятые объекты, причем без обозначения границ между свойствами усвоенного объекта и структурами субъекта, который совершает это усвоение. Как мы говорили… эмпиризму, акцентирующему внимание на происхождении и забывающему о структуре и феноменологии гештальта, заостряющей внимание на структуре и забывающей о происхождении, необходимо противопоставить такой генетический структурализм, в котором любая структура была бы результатом определенного происхождения, а всякое происхождение составляло бы переход от менее развитой структуры к более сложной» (pagg. 450–451).

74

La psicologia dell’intelligenza. Firenze, capp. I, III.

75

La perception, op. cit., pag. 28.

76

Cp. La psicologia dell’intelligenza, op. cit., cap. III. Об исследовании вероятностной природы восприятия см. Les mécanismes perceptifs (op. cit.), где – не переставая проводить различие между действиями мышления и восприятия – Пиаже утверждает, что между ними «в действительности располагается непрерывный ряд посредников» (pag. 13). Поэтому один и тот же опыт полагается как «прогрессивное структурирование, а не как простое считывание» (pag. 443). И еще лучше: «Если начать с того же выбора точек центрирования, то идет ли речь об исследовании, перестановке, предвосхищении и т. д., в любом случае субъект не детерминируется объектом, но направляет свои усилия на решение проблемы» (р. 449).

77

Univ. of Chicago Press, 1959.

78

Эта теория эмоций, вне всякого сомнения, восходит к Дьюи, как и понятие круга стимулов и ответов на них, кризиса и решений, совершенным образом fulfiled (исполненных), равно как и понятие опыта (ср. Meyer, pagg. 32–37).

79

Ср., в частности, Н. Cantril. Le motivazioni dell’esperienza. Firenze, 1958 (см. также введение А. Визальберги).

80

Leonard В. Meyer. Meaning in Music and Information Theory, Journal of Aesthetics and Art Criticism, June 1957; Some Remarks on Value and Greatness in Music, ibid., June 1959.