Когда они закончили есть и Линара убрала посуду и припасы, Лигур вновь навис над ним, всем своим видом выражая брезгливость.

— Так куда ты их дел? — спросил он, просунул руку под кожаные ремни, которым Ройг был стянут, и рывком посадил его. — Давай думай быстрее, а то мои ребята очень сильно сердятся за воровство и жаждут немного размять об тебя руки-ноги.

— Ты бы объяснил, что тебе нужно, а? — буркнул Тэйн с презрением. — Убедился ведь уже, что нет у меня твоих камней.

— Врешь, — раздраженно заявил Лигур. — Учитель в хэльде Истина видел. Его камень ты тоже украл, мразь, — тут он с ненавистью сплюнул. — Давай соображай быстрее, не заставляй нас брать грех на душу и ломать тебе кости.

Ройг представил себе эту веселенькую перспективу и замысловато выругался.

— Ну так что?

«Если бы я знал, — подумал он устало. — Может быть и лучше, что я не знаю. И они никогда не узнают»

Лигур, явно разочарованный его молчанием, но, по-видимому, ожидавший его, кивком головы позвал близнецов.

— Сейчас мы этого упрямца искупаем. Водичка как раз для несговорчивых. Линара, кажется, тебе очень хотелось его раздеть? Будь с ним поласковее, пусть знает, от чего отказался.

Когда им наконец надоело это занятие, его бросили на берегу, предварительно добавив к ремням, стягивающим запястья и лодыжки, еще несколько. Тэйн и без этого не удрал бы — мышцы давно свело судорогой от холода. Когда Линара, стоявшая в стороне, пока его швыряли и вытаскивали из воды, подошла к нему и присела рядом, он поблагодарил богов, что раздеть его полностью у нее не хватило смелости — штаны все же она ему оставила, хотя теперь они затвердели на холоде и леденили хуже воды. Протянув руку, она прикоснулась к его груди — синяки там были что надо, красно-фиолетовые, огромные, — вздохнула и спросила, не скрывая проскальзывающих в голосе жалостливых ноток:

— Зачем ты так? Лигур ведь не хочет от тебя ничего невозможного. Зачем ты заставляешь нас это делать?

Тэйн насильно рассмеялся, маскируя смехом явно прорывавшийся стук зубов.

— Ты лучше объясни мне, зачем вам понадобилась такая сложная комбинация, чтобы камни отобрать? — спросил он. — Почему бы не сделать то же самое в Очаге Солнца? И, кстати, зачем вам камни?

— Мы долго не могли понять твоих целей, — ответила Линара, задумчиво разглядывая облака. — Орис опасался тебя. Он был уверен, что ты действуешь по поручению Агваллара. Книга — только повод для тебя, ты мог бы прочесть ее на Острове. Хэльд Истина долго не давал ответа. Почему-то ты в нем не отражаешься… — она опустила взгляд и долго, пристально смотрела ему в глаза, но, не увидев там ничего, кроме откровенной неприязни, отвернулась. — В Окне тоже… В общем, Орис и сейчас уверен, что ты подослан агвалларцами. Видимо, они как-то закрывают тебя от наблюдения. Как только ты назвал другой очаг и другое имя, хэльды дали ответ, что именно тебе понадобилось. Орис решил, что безопаснее будет, если ты уберешься из нашего Очага как можно скорее. А позавчера Ригойн обнаружил, что его камня нет на месте. Сам понимаешь, какой приказ мы получили.

Тэйн яростно вывернулся, пытаясь сесть и желая посмотреть ей в глаза.

— Зачем вам камни? Все равно главный Колодец находится в Риалларе.

Линара повернулась к нему с нехорошей усмешкой.

— Кажется, ты не знаешь. Смешно. Ты прочел три Книги Кэлленара и не понял такой простой вещи. Камни — уникальный инструмент защиты. Неважно, от чего — от всемирной Катастрофы или от простого дождя. Тот, кто ими владеет, может увеличить или уменьшить сферу защиты. Это зависит только от размера Круга Власти да от силы шайолы. Именно так Агваллар получил власть над Телларом и тысячелетиями ее удерживал.

Тэйн скрипнул зубами и выругался.

— А Орис решил, что теперь — очередь Ард Эллара? Руки у него чешутся поуправлять всем остальным миром?

— Почему — поуправлять? Мы защитим от Катастрофы всех тех, кто захочет с нами сотрудничать. Агваллар потеряет первенство. Впервые за долгое время у всех будут равные возможности, и можно будет начать все сначала. Остров слишком долго приказывал Наземному миру, как жить. Теперь им придется или существовать отдельно, без Теллара, или подчиниться общим законам, — уверенно закончила она.

— А если кто-то сотрудничать не захочет, вы просто исключите его из сферы защиты, — в ярости он даже согрелся, а потому умудрился сесть и поймать ее взгляд. Опять глаза ее были злые… Он продолжил, ехидно и презрительно. — Интересно, а что хочет Орис за сотрудничество? Статус бога? Или денег? Или…

Линара в ярости занесла руку для удара, но в последний момент удержала ее.

— Ну, давай, врежь мне, — продолжил Тэйн лихорадочно, — я, может быть, скорее подохну, тогда вы точно ничего не узнаете.

Резко поднявшись, она направилась к Лигуру.

Через какое-то время его подтащили к костру. Лигур держал его ремень, на котором висели ножны с мечом.

— Иллар, носящий оружие, — проговорил он задумчиво. — Выродок. Скольких человек ты убил? А скольких ранил? Не хочешь испробовать это на своей шкуре? Не бойся, в пещеры Феоллона мы тебя не отправим, просто нарисуем на другой руке еще один браслет.

Тэйн молча ждал, глядя на руки Лигура. Помнится, Даллан запретил Вельгу прикасаться к мечу… Вот он помедлил, мгновение нерешительности отразилось на его лице брезгливой гримасой. Видимо, убедив себя, что иного выхода нет, Лигур взялся за рукоять и выдернул меч из ножен.

Его вопль заставил Линару вздрогнуть, а близнецов — оглядеться в поисках невидимого врага. Лигур повалился на землю и затих, выпустив рукоять меча, Линара склонилась над ним, тряся, шлепая по щекам. Открыв глаза, он недоуменно уставился на кисть руки, затем — на валявшийся в стороне меч. Тэйн, удовлетворенно улыбавшийся, получил от Барта пинок в живот. Первый, и, как оказалось, далеко не последний.

…Потом все слилось для него в один непрекращающийся кошмар, выплывая из которого на несколько мгновений, он жалел, что действительно не знает, что случилось с камнями. В какой-то момент ярость в глазах Линары внезапно потухла, она отвернулась и ушла, что-то прошипев сквозь зубы. Один из молодцев отволок его за ноги к лодке и бросил на дно, лицом в скопившуюся там ледяную воду.

Надо же было так влипнуть, подумалось сквозь боль. Идиотская доверчивость… Ведь чуял же подвох… А Орис-то каков! Равные возможности… Да они передерутся между собой, островитяне и эти… доморощенные адепты, а все остальные тем временем тихо — или не очень — перережут друг друга и подохнут сами. Нет уж… лучше окочуриться, чем отдать этим камни.

Он стал вспоминать те особые слова урда, которые знал каждый иллар и которые произносили очень немногие — только те, кто по каким-то причинам желал намеренно уйти из жизни. Дьявол, даже это ему недоступно, требуются кисти рук, а они притиснуты к телу столь плотно, что он давно их не чувствует. Одеревенели. К холоду добавился озноб, купание в ледяной воде под аккомпанемент морозного ветерка потихоньку делали свое черное дело. Что ж, если так, урд скоро может и не понадобится.