королевства! Ты, Магнол, и весь твой малодушный, неестественный род!

- Как прикажете, Ваше Величество.

Зан-Акар поклонился и повернулся, чтобы уйти.

- Ты везучий ублюдок, — подумал Гаэдинна. - Только Боги знают, что нам нужно сделать, чтобы вытащить Джесри — и все Братство, если уж на то пошло — из когтей Чазара.

Но он вовсе не завидовал послу и его удаче. Зан-Акар вызывал у эльфа раздражение чуть ли не с того дня, как Гаэдинн и его товарищи прибыли в Чессенту, но он храбро проявил себя перед лицом гнева Чазара.

Чазар сцепил руки, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Дым перестал вырываться из его ноздрей, а чешуйки сошли с его кожи.

Затем он посмотрел на собравшихся.

- На самом деле это отличные новости, — сказал он. - Робость Аратаны означает больше славы и наград для всех нас, - он посмотрел на Аота. — Разве ты не согласен?

- Возможно. - Ответил Аот. Затем он приступил к анализу того, как потеря их союзников-дженази, вероятно, повлияет на ход грядущей войны. Он указывал на одну трудность за другой, но ни разу не сказал, что вторжение стало слишком рискованным. Он хотел, чтобы Чазар сам сделал такой вывод.

Любой разумный монарх сделал бы это, но Чазар им не был, и поэтому, наблюдая, как упрямо сжимаются челюсти Красного Дракона, Гаэдинна задавался вопросом - не было ли бессмысленным убийство Виршекеллабекса. Может быть, это привело лишь к тому, что война на юге затянется и унесет еще больше жизней наёмников из Братства.

Но тут он заметил, что Хасос отошел в сторону, чтобы пошептаться с женщиной средних лет с некрасивым рябым лицом, бритой головой и двумя кругами, нарисованными на лбу. На мгновение отсутствие волос заставило Гаэдинн принять ее за тэйца. Затем по нарисованным кольцам он понял, что она, скорее всего, была родом из Гелданета, последнего уцелевшего города Мулхоранда, который не был включен в состав Империи Имаскари.

Когда Хасос услышал, что она хотела сказать, он подошел к трону и чуть не встал по стойке смирно. По его позе было ясно, что он хочет, чтобы его заметили.

 - В чем дело? - Спросил Чазар.

- Хозяйка Нанпрет была одним из шпионов Вашего Величества в Верхнем Имаскаре, — сказал Хасос. - Она принесла нам новости, они плохие. Вторжения с Равнин Пурпурной Пыли прекратились, или, по крайней мере, так считает императрица. Если мы нападем на драконорожденных, она пришлет им на помощь волшебников и солдат.

- Не верю, - подумал Гаэдинн. - Наконец-то, что-то принесла нам удача, а не собственные усилия.

Или они? Он посмотрел на Джесри, и она ответила ему тем же почти незаметным кивком. Очевидно, у всех у них были свои истории, которыми они могли бы поделиться, если бы им удалось отделаться от Чазара живыми.

Герой Войны сердито посмотрел на шпиона.

- Как это могло произойти? – Спросил он.

 - Я не знаю, Ваше Величество, - ответила Хозяйка Нанпрет. - Я не стала копаться во всех подробностях. Я вызвала драконье отродье и заставила его принести меня сюда, чтобы предупредить вас так быстро, как это было вообще возможно, - она колебалась. – Но дорого обошлась мне не дешево.

Если она ожидала награды или хотя бы слов благодарности, то Чазар разочаровал ее. Он был занят другими делами.

- Гестаниус, — прошептал он, — коварная ты навозница.

Хасос посмотрел на него.

- Что, Ваше Величество? Я не понимаю.

- Ничего! — рявкнул Герой Войны. - И эта новость ничего не меняет!

- Ваше величество, - сказал Аот, - я должен сказать, что, по моему мнению, две новости, которые вы получили сегодня, в сумме, значительно меняют стратегическую картину.

- Возможно, если бы я был каким-нибудь тщедушным смертным военачальником, — сказал Красный Дракон. - Но я Бог!

- Справедливо, - ответил наёмник. – Но я был с вами на войне, и я видел, что даже вы можете проиграть битву, если расклад сил не в вашу пользу.

- А ты считаешь, что они не в мою пользу?

- Я думаю, было бы благоразумно дать вашим войскам полностью оправиться от одной войны, прежде чем вести их в другую. Думаю, в этом году уже поздно начинать новый…

- Потому что ты бездельничал в Трескеле, пока я ждал тебя здесь!

- Кто-то должен был обезопасить север, иначе было бы глупо идти на юг. Но факт остается фактом - начинать новую кампанию уже поздно. Ваши люди будут голодать, если никто не соберет урожай. Холод и болезни уничтожат ваши войска, если мы все еще будем держать осаду к началу зимы. А без дженази, поддерживающих нас, и с имаскари, пришедшими противостоять нам, мы долго будем стоять у Джерад Тимара.

Аот вздохнул.

- Я не говорю, что мы не можем победить. Я говорю, что некоторые победы могут быть такими же губительными, как и поражения.

- Я понимаю, — сказал Чазар, — что ты высказали свое честное профессиональное мнение. Но ты не понимаешь, как Верховная Леди Халонья направит силу детской веры, чтобы сделать меня непобедимым.

Гаэдинн тоже толком не знал, что это значит, но ему внезапно пришло в голову, что ему есть что об этом сказать:

- Значит, не все так плохо, — пробормотал он достаточно тихо, чтобы могло показаться, будто он разговаривает сам с собой, но достаточно громко, чтобы Халонья могла его услышать. — Потому что если вы и не окажетесь непобедимым, то, по крайней мере, точно будете знать, кого винить.

Халонья дернулась, как будто он ткнул ее булавкой. Она помедлила пару ударов сердца, а затем сказала:

- Ваше Величество.

- Что? — Рявкнул Чазар.

- Я… я буду честна, — сказала верховная жрица. - Младшим жрецам и мне было бы полезно иметь больше времени для практики. Научиться использовать детские молитвы. Я… не хочу разочаровывать вас, подобно Даэльрику.

Чазар покачал головой.

- Я не знаю, смеяться мне или обрушить на вас пламя. Неужели в меня никто не верит?

Джесри поднялась на пьедестал. Это можно было рассматривать как оскорбление королевского достоинства Чазара, но если он и расценивал это так, то смягчился, когда она встала на колени у трона и взяла его руку в свои. У Гаэдинн скрутило желудок, когда он представил, какое отвращение у девушки вызовет это прикосновение.

- Все