актуальности и по сей день, стоило бы прислушаться. Но восторженные практики просто пропустили слова Пилснера мимо ушей — а зря. Хотя для самого колдуна это, возможно, было и к лучшему: его вполне могли обвинить во вредительстве, а то и шпионаже — времена тогда были неспокойные.

Через два месяца после скандальной презентации Крея на вооружении Тайной полиции было уже тридцать Обсерваторов, более половины которых работало в режиме 24/7, то есть не выключалась вообще. Рядовые агенты-администраторы ликовали: отпала необходимость в содержании целой прорвы осведомителей, большая часть которых работала на различные иностранные разведки и, к тому же, съедала кучу казенных денег. Теперь от филера требовалось просто пялиться в кристалл-резонатор и делать записи в стандартной форме: чем занималась «жертва» наблюдения с такого-то по такое-то время, что господин N ел, пил, с кем встречался и о чем беседовал с господами A, B и C, а поскольку наблюдение, в основном, велось в режиме реального времени, то большинство злоупотреблений, покушений и нарушений удавалось предотвратить в зародыше.

Зато высший комсостав все чаще хмурил брови и чесал убеленные сединами государственные затылки. Дело в том, что восторженные популяризаторы обсервации не учли одну очень простую вещь: «чистое», то есть индивидуальное наблюдение за человеком было возможно только в том случае, если «цель» Обсерватора, целыми днями сидела дома, отгородившись от мира, и занимаясь медитативными практиками школы «Отшельник посылает Вселенную На Хутор Бабочек ловить».

Но отшельники-аскеты, обыкновенно, не привлекают внимания Тайной полиции, главной задачей которой является контроль непосредственного окружения Их Величеств. Рыцари плаща и кинжала домашней закваски следят за министрами, их женами, братьями, камердинерами, дворецкими, любовницами первых советников, любовниками любовниц первых советников, а также их собаками, кошками, канарейками, тараканами и прочими близкими и дальними родственниками (хотя тараканы, скорее, приходятся близкой родней непосредственно министрам, а если не родней, то братьями по духу уж точно).

Что из этого следовало? Да то, что наблюдение за господином N автоматически превращалось в наблюдение за теми, с кем сей господин имел неосторожность пересекаться в течение всего времени наблюдения. Обычно в отчетах внутренней разведки вся эта мишура просто опускается, ведь ни один, даже самый профессиональный филер не в состоянии добыть столь подробную информацию, не говоря уже о том, чтобы ее переварить, но Обсерваторы срывали покровы с холодным бесстыдством неодушевленных предметов — гильотина не рассуждает на темы морали.

Таким образом, под наблюдением оказался весь королевский двор. Тот самый, по поводу которого триста лет назад метко высказался Фунтик II — «…если любого из моих подданных схватить и посадить на десять лет без суда и следствия, то он совершенно точно будет знать, за что сидит, и будет счастлив, что получил так мало».

Через три месяца после начала использования Обсерваторов собранные данные позволили начать крупнейший за всю историю Королевства процесс. Под суд пошли более тридцати государственных служащих самого высокого ранга.

Разразился скандал. Информация о процессе просочились в прессу, которая, не имея возможности получить более точные данные, принялась в своеобычной манере додумывать недостающие подробности и, в результате, наплела такого, что дело едва не кончилось дворцовым переворотом. «Нами правит банда жуликов и проходимцев!», кричали заголовки с первых полос столичного «Времени» и более провинциальной, «желтой», но куда более популярной в народе «Трибуны». Народ проглатывал, плевался и просил еще.

Казус был в том, что, де-факто, газетчики были правы. Но одно дело знать, что сосед по ночам таскает у тебя кур и совсем другое дело — застукать его на месте преступления. Любая власть не слишком-то отличается от шайки разбойников, целиком и полностью сохраняя бандитский Modus Vivendi, а что до самой сути, то замена пистолета на набор печатей, а ножа в голенище на перо и чернильницу не слишком-то эту самую суть и затрагивает. Все это давно известно, но мало кто понимает, насколько просто нарушить этот хрупкий, веками существующий баланс, а когда до всех наконец-то доходит, вокруг уже, обычно, реют знамена новой революции и болтаются на фонарях несогласные.

Обсерваторы подобно ланцету вскрыли застарелый гнойник, но оказалось, что новоиспеченные хирурги просто не знают, что со всем этим делать дальше. Вавилонская башня конституционной монархии зашаталась, скрипя по швам, и только чудовищным усилием властей ее удалось удержать от падения. Королевство со скрежетом встало (а правильней сказать — влетело) на рельсы махрового либерализма; по министерствам прокатилось цунами кадровых чисток, в панике переписывались законы, а заинтересованные лица, как водится, спешили под шумок урвать побольше и незаметно отползти подальше.

Когда эхо неслучившегося катаклизма стало понемногу стихать, уцелевшие в буре остатки «рулевых» принялись, как обычно, искать виноватых во всем этом бардаке. Виноватым, разумеется, оказался Патрик Крей, который явно создал коварное устройство в целях подрыва государственности, независимости, а также ниспровержения, свержения и вообще по злостному наущению. Вскользь брошенную тем же Пилснером фразу «воровать надо было меньше» все как-то пропустили мимо ушей. Что поделать, если мозг крупного чиновника обладает прямо-таки потрясающей избирательностью!

Было решено схватить колдуна-подлеца и допросить с пристрастием. Те, кто вчера осыпал Крея розами и дифирамбами уже потирали руки, плотоядно ухмыляясь и предвкушая покаяние изобретателя во всех смертных грехах, но…

Но Крей исчез. Его не было у себя дома, его никто не видел в Коллегии, и в Университете он не появлялся уже почти две недели. Кто видел колдуна последним? Городской голова Белоречья рассказал сыщикам, что Крей заходил к нему некоторое время назад. Неделю? Ну да, примерно неделю. Или две, говорите? Ну что ж, может и две. Зачем заходил? Оставил ключи от своего дома. Да, да, совершенно верно — уехал. Куда? Ну, знаете, они — господин с дипломом и званием, магистр, между прочим! Перед простыми смертными не отчитываются. И слава всем богам, что уехал. Это, кстати, не только его, головы, мнение, но и точка зрения всех городских жителей. От этого «благодетеля» одни неприятности…

Разумеется, Крея искали. Искали долго, с привлечением лучших специалистов, как штатных, так и агентов частного розыска. Но тщетно — колдун словно в воду канул. После трех месяцев бесплодных поисков сыщики плюнули и пожали плечами — может быть, действительно, «канул». Свел счеты с жизнью, измученный нечистой совестью и предвидя скорую расправу. В любом случае, колдуна нет, тела его тоже не найдено, а раз нет тела, то нет и дела. Конец истории, бумажки в папки, папки в архив и точка.

Но неужели, воскликнет внимательный читатель, найти Крея было, действительно, так сложно?! Ведь в руках у агентов Тайной полиции находилось