— Может быть, вы спросите меня, не хочу ли я чего-нибудь выпить? — предложила молодая женщина шутливым тоном.

— Я как раз подумал об этом.

— Лжец.

С обольстительной улыбкой Эйлинн подхватила Лорна под руку и повела его в сторону буфета, уставленного снедью. Герцогства Сарм и Валланс были жаркими странами, где ужинали и ложились спать поздно, чтобы наилучшим образом воспользоваться вечерней прохладой. В соответствии с этим обычаем к еде еще не приступили, однако хозяева вечера накрыли столы со щедрыми закусками, чтобы помочь уроженцам Верховного королевства дотерпеть до основной трапезы.

Лорн не стал ждать, пока официант обслужит их. Без церемоний он налил два бокала вина, и они чокнулись.

— Если бы не передача Ангборна, — сказала Эйлинн, — то во дворце говорили бы только о вас, рыцарь.

— В самом деле?

— Вы не знали этого?

— Я редко бываю во дворце.

— И вы интригуете всех тем больше, чем дольше сидите там, в вашей башне. Как поживает Верховный король?

Лорн поморщился:

— К чему этот вопрос?

— К тому, что вы — единственный человек, кого я знаю, кто видел его за последний год. Или даже за два, а то и три года, если не считать принца Альдерана.

— Да? Принц встречался с Верховным королем в последнее время?

— Мне кажется, да. Прежде чем отправиться за вами в Далрот, если я точно помню.

Лорн рассеянно кивнул и замолчал.

Эйлинн перехватила один из взглядов, которые он украдкой бросал на Алиссию. Та перешла в другой конец зала и теперь беседовала со своим братом Эленцио и Эстеверисом. Министр прощался с хозяевами приема.

— Возможно, нынешним вечером это будет трудно, — сказала Эйлинн, — но я могу устроить вам встречу.

— Что, простите? — спросил Лорн.

Молодая женщина улыбнулась, обрадованная легкостью, с которой привлекла все внимание Лорна.

— Алиссия желает встретиться с вами, рыцарь. С глазу на глаз и тайно. Она хочет поговорить с вами. Я полагаю, что ей… есть что сказать вам. И вам тоже, наверно?

Лорн не отводил взгляда от Эйлинн.

Он не знал, что говорить или думать. Он не мог не отметить, что молодая женщина легко застала его врасплох и что ее внезапное предложение имело целью проверить его.

Измерить искренность его чувств.

Или, возможно, это было всего лишь забавой для Эйлинн, которая задорно смотрела на него, улыбаясь над кромкой своего бокала.

Но Лорну не хватило времени, чтобы поразмыслить над этим.

Он услышал шум, который заставил его насторожиться.

— Вы слышите? — спросил он.

Это был далекий звук колокола.

Не дожидаясь ответа, он оставил Эйлинн и устремился к террасе. Впереди него шли другие гости, тоже привлеченные эхом, отдаленным, но отчетливым эхом набата.

Потому что в городе раздавался именно набат.

— Пожар! — произнес Лорн, ни к кому не обращаясь.

Он протиснулся к балюстраде, но, в отличие от остальных, ему не нужно было водить головой, чтобы понять, в каком направлении смотреть.

Он уже знал, что увидит.

Пожар начался в квартале Красных Мостовых.

От самого дворца Лорн гнал лошадь галопом, но в Вязовом сквере ему пришлось спешиться. В приюте отца Эльдрэма бушевал пожар. Огромное пламя пробивалось через кровлю, вырывалось из окон, лизало стены, поднимало вихри обжигающего пепла. Воздух раскалился так, что к приюту страшно было подойти.

К моменту, когда прискакал Лорн, уже ничего нельзя было сделать, и оставалось только надеяться, что огонь не перекинется на другие дома. К счастью, приют опоясывали дороги, которые изолировали его от ближайших зданий. Люди поливали крыши соседних домов, не сводя глаз с горящего приюта в ожидании малейшей искры, отнесенной ветром. Однако сам приют выгорал, и было ясно, что к утру от него останется лишь гора пепла. Что же до несчастных, которые, возможно, еще находились там…

Едва начался пожар, монахини попытались вывести людей. Жители квартала тотчас поспешили им на помощь; Ониксовые гвардейцы примчались, как только услышали набат. Здесь они обнаружили, что кто-то обмотал ручки дверей цепями и забил окна досками. Где было найти инструменты, чтобы перекусить звенья? Тем временем людьми, оказавшимися в ловушке, овладевала паника; некоторые лезли наверх и бросались из чердачного окна в пустоту. Подгоняемые пламенем, гвардейцы не стали медлить и сломали парадные двери ударами топора. Затем одни принялись бороться с огнем, в то время как другие с риском для жизни помогали выносить лежачих больных из подожженного здания. Баки передвижных насосов быстро опустели, и ведра с водой, которые по цепочке передавали к месту пожара, вскоре оказались бесполезными. Огонь пожирал все. Больше ничто не могло сдержать его, и люди сдались.

Огромное и яростное пламя, которое опустошало приют, освещало собравшуюся толпу, трупы, уложенные на мостовую, раненых, о которых заботились, как могли. Те, кому повезло больше остальных, всего лишь надышались дымом и перепачкались сажей. Они испуганно смотрели перед собой покрасневшими глазами, не слыша слов утешения. Приют отца Эльдрэма давал не только уход больным, но и кров бедным. Отцы и матери искали в толпе близких, супругов, сыновей или дочерей, выкрикивали их имена сдавленными от тревоги голосами, подчас испускали душераздирающий крик и падали на колени перед трупом.

Лорн осмотрелся, но не увидел отца Эльдрэма. Неожиданно он заметил Ваарда, который, с обгоревшими волосами и красным лицом, сидел на каменной тумбе, в то время как монахиня перевязывала ему лодыжку.

— Как ты? — громко спросил Лорн.

Огонь грохотал и трещал с такой силой, что людям приходилось почти кричать, чтобы быть услышанными.

Старый кузнец кивнул:

— Жив. Но скакать пока не могу.

— Это серьезно?

— Нет.

— А остальные?

— Тоже живы, я думаю.

Лайам и Логан присоединились к ним. Они вопросительно посмотрели на Ваарда, но тот пренебрежительно махнул рукой, давая понять, что рана пустяковая.

— Похоже, поджог совершили в нескольких местах сразу, — заговорил Лайам. — А на дверях были цепи.

Как и все остальные, Лорн знал, что это означает.

— Где Йерас?

— Остался в башне, — ответил Лайам.

— Почему? — встревожился Лорн.

— Сибеллюс. Люди Андары сильно избили его сегодня вечером.

Выходит, этой ночью Андара взялся за главного архивариуса и поджег приют. Он нанес мощный удар, и, возможно, это еще не конец.