На девочке был один из сарафанов, сшитых Саффи, когда Мерри только что приехала, из прелестного отреза ткани в стиле «либерти», заказанного много лет назад, не потому, что наряд под него уже был придуман, а потому, что он был слишком красив, его нельзя было не купить. С тех пор он томился в швейном шкафу, терпеливо ожидая, пока Саффи найдет ему применение. И она нашла. Когда Мередит исчезла на горизонте, Саффи вернулась к столу проверить последние мелочи.

Мередит бесцельно бродила среди высокой травы, размахивая из стороны в сторону веточкой и недоумевая, как отсутствие одного-единственного человека способно начисто лишить день смысла и значения. Она обогнула холм, вышла к ручью и проследовала вдоль него до моста, по которому пролегала подъездная дорожка.

Она хотела было идти дальше. Через изгородь, в лес. Так глубоко, что свет будет еле сочиться, пятнистая форель исчезнет, а вода станет густой, как патока. Пока не забредет в самую глушь и не окажется у забытого пруда у основания самого старого дерева в Кардаркерском лесу. Места неизбывного мрака, которое она возненавидела, едва попав в замок. Мама и папа должны приехать примерно через час, время еще есть, и дорогу она уже изучила, в конце концов, нужно всего лишь держаться лепечущего ручья…

Но Мередит знала, что без Юнипер там будет не так уж и весело. Просто темно, сыро и довольно вонюче.

— Разве не чудесно? — восхитилась Юнипер, когда они впервые отправились в лес вместе.

Однако Мередит сомневалась. Бревно, на котором они сидели, было прохладным и влажным, и ее туфли промокли, когда она поскользнулась на камне. В поместье был еще один пруд, облюбованный бабочками и птицами, веревочные качели лениво покачивались над ним взад и вперед в пятнистом солнечном свете, и ей так хотелось, так хотелось, чтобы они провели день там, а не здесь. Но она промолчала; Юнипер была такой убедительной, что Мередит догадалась: это ее вина, ее вкусы слишком незрелые, она просто недостаточно старается. Собрав всю решимость, она улыбнулась и ответила:

— Да. — И еще раз, с чувством: — Да. Просто чудесно.

Единым текучим движением Юнипер встала, раскинула руки в стороны и двинулась на цыпочках по поваленному дереву.

— Все дело в тенях, — заявила она, — в том, как тростник спускается по берегу, почти украдкой; в запахе слякоти, сырости и гнили. — Она улыбнулась Мередит уголком рта. — Это почти доисторическое место. Если бы я сказала, что мы пересекли невидимую границу прошлого, ты бы мне, конечно, поверила?

Мередит задрожала тогда и задрожала сейчас; маленький гладкий магнит в ее детском теле запульсировал с необъяснимой настойчивостью, и она испытала томление, хоть и не понимала причины.

— Закрой глаза и прислушайся, — шептала Юнипер, прижав палец к губам. — Ты услышишь, как пауки плетут паутину…

И сейчас Мередит закрыла глаза. Прислушалась к хору кузнечиков, случайному плеску форели, далекому гудению трактора… Был и другой звук. Казавшийся на редкость неуместным. Это был гул мотора.

Она открыла глаза; черный автомобиль тронулся по извилистой гравийной дорожке прочь от замка. Мередит невольно уставилась на него. Гости были редки в Майлдерхерсте, а автомобили и того реже. Мало у кого был бензин для светских визитов, и, насколько Мередит могла судить, те, у кого он был, берегли его, чтобы сбежать на север, когда вторгнутся немцы. Даже священник, навещавший старика в башне, в эти дни приходил пешком. Мередит заключила, что гость, по-видимому, официальное лицо, явился по особому военному поручению.

Автомобиль проехал мимо, и шофер, незнакомый мужчина, коснулся черной шляпы, сурово кивнув Мередит. Она прищурилась вслед машине, осторожно катившейся по гравию. Автомобиль исчез за поворотом, поросшим лесом, и вновь возник чуть позже в конце подъездной дорожки; черная крапинка на повороте на Тентерден-роуд.

Мередит зевнула и моментально забыла о машине. Рядом с опорой моста росли фиалки, и ей нестерпимо захотелось их нарвать. Когда букетик стал прелестным и пышным, она выбралась на мост, села на перила и разделила свое время между грезами и тем, что роняла цветы один за другим в поток, наблюдая, как их фиолетовые тени кувыркаются в медленном течении.

— Доброе утро.

Она подняла глаза: Перси Блайт заталкивала велосипед на подъездную дорожку. На голове — нелепая шляпка, в руке — неизменная сигарета. Суровая сестрица, как мысленно называла ее Мередит, хотя сегодня в ее лице появилось что-то новое, что-то большее, чем суровость, почти печаль. А может, это шляпка во всем виновата.

— Привет, — поздоровалась Мередит и вцепилась в перила, чтобы не упасть.

— Или уже день? — Перси затормозила и взмахнула рукой, глядя на маленькие часики на тыльной стороне запястья. — Как раз половина первого. Ты не забыла, что у нас сегодня гости к чаю? — Она взглянула поверх кончика сигареты, крепко и продолжительно затянулась и медленно выдохнула. — Полагаю, твои родители изрядно расстроятся, преодолев такой путь и не повидав тебя.

Девочка предположила, что это шутка, но в лице Перси или ее поведении не было ничего веселого, так что она не была уверена. Она решила не рисковать и вежливо улыбнулась; в крайнем случае, рассудила она, Перси подумает, что она не расслышала.

Перси как будто не заметила реакции Мередит и тем более не стала о ней размышлять.

— Что ж, полно дел, — добавила она и, резко кивнув, направилась к замку.

Когда Мередит наконец заметила родителей, шагающих по подъездной дорожке, у нее скрутило живот. На долю секунды ей показалось, что она наблюдает за приближением двух обитателей снов, знакомых, но совершенно неуместных здесь, в реальном мире. Ощущение длилось всего мгновение, прежде чем нечто в ее восприятии перевернулось, и она ясно увидела, что это мама и папа, они приехали и ей так много нужно им рассказать. Она побежала навстречу, раскинув руки, и папа встал на колени ее зеркальным отражением, так что она смогла запрыгнуть в его большие, широкие, теплые объятия. Мама поцеловала ее в щеку, что было непривычно, но довольно приятно, и хотя Мередит была уже слишком взрослая, ни Риты, ни Эда не было рядом, чтобы посмеяться над ней, и потому она не отпускала папину руку до самого дома, без умолку тараторя о замке, его библиотеке, полях, ручье и лесах.

Перси уже ждала у стола с очередной сигаретой в зубах, которую затушила при виде гостей. Она разгладила юбку и протянула руку; не без некоторой суматохи знакомство состоялось.

— Как вам путешествие? Надеюсь, не слишком утомительно?

Вопрос был совершенно обыкновенным, даже вежливым, но Мередит услышала чопорный голос Перси ушами родителей и пожалела, что на ее месте не Саффи с ее теплым приемом.

Разумеется, мамин голос был тонким и осторожным:

— Слишком долго. Всю дорогу останавливались и трогались, пропуская воинские эшелоны. Большую часть времени провели на запасных путях.

— И все же, — вставил папа, — нашим парням надо как-то добираться на войну. Показать Гитлеру, что Британия не сдается.