— Значит, ты уже два года назад знал его участь, когда он первый трактир открыл? — тихо спросил Влад.

— Нет, не знал. Условия всем были поставлены одинаковые. Никаких привязок к местности. Он не послушался, а я не настаивал. Бесполезно. Не в Питере, так в Париже открыл бы винный погреб. Жила у него не наша. А вы скумекали, потому остаетесь в деле. Или кого-то это смущает?

— Все правильно, шеф, — вздохнул Юрий. — Мы прирожденные бродяги. А шлюх-жен мы уже сегодня найдем. Ноу проблем!

— Я знал, что мы правильно друг друга поймем. А теперь пора выпить и хорошенько поесть.

* * *

Чаров не сомневался, что первым, кто захочет с ним встретиться в Ницце, будет представитель страховой компании. И, конечно же, не обычный агент, а начальник отдела претензий и исков месье Мердок. На сей раз Чаров пригласил его посетить виллу. Пора ставить все на свои места. Овес к лошади не ходит.

— Я хорошо помню о наших договоренностях, месье Мердок, — начал разговор Чаров, когда они расположились в кабинете покойной Катрин. — Вы обязались охранять мою жену от злодеев, а я обещал не предъявлять вашей компании исков.

— Вы не очень точны в формулировках. Гарантировать жизнь человеку сегодня не может никто, особенно, если на него готовят покушение профессионалы. Наша договоренность ограничивалась тем, что я не дам преступнику уйти и он будет задержан.

— И наказан.

— Роль карательного органа у нас выполняет суд, а не страховая компания. Я выделил достаточное количество первоклассных профессионалов, и им удалось схватить преступника. Если бы не мои люди, то смерть вашей жены сочли бы несчастным случаем…

— Что же вы замолкли? Продолжайте. Я жду вашего отчета, месье. Или я должен дожидаться конца следствия, когда, в конце концов, комиссар мне сообщит, что виновных нет, а подозреваемые отпущены?

— Я готов отчитаться. Но должен оговориться. Решение комиссариата и следствия мне не подвластно. Я поймал злоумышленника на месте преступления, сдал его полиции вместе со свидетельскими показаниями и признаниями убийцы.

— Продолжайте.

— Шесть моих парней дежурили на территории усадьбы днем до шести вечера. На ночь они уходили, но только после того, как мадам запиралась в своей комнате и ложилась спать. В доме бодрствовала прислуга по очереди, а с внешней стороны забора выставлялась частная охрана. Мы к ней никакого отношения не имели. Случилось это в девять часов вечера. Один из моих сыщиков увидел силуэт человека на фоне огней оранжереи. Его тут же взяли в кольцо. В какой-то момент он поднял вверх руку, в ней находился непонятный предмет. И тут в оранжерее раздался странный хлопок, поползла крыша, а потом посыпались стекла, и купол превратился в блин. Ребята на мгновенье оторопели. Такое зрелище любого поставит в тупик. Но они быстро пришли в себя и заметили, как тот тип бежит к каменной лестнице, ведущей к пляжу. Нагнать его удалось в тот момент, когда он запрыгнул на катер. Похоже, он не заметил погони, так как вместо того чтобы заводить мотор, спустился в трюм. Его накрыли в тот момент, когда он доставал деревянный ящик из-под кресла. Слава богу, открыть он его не успел. Парня скрутили. Зажгли свет. Убийцей оказался алжирец. Ему быстро вправили мозги. От испуга он в преступлении сознался, но кто его нанял, не говорил.

Мои люди опытные и тренированные. Они догадались, что в ящике может быть мина: логика сработала, когда придурок сказал, что в ящике лежат деньги. И даже назвал сумму — полторы тысячи евро.

Алжирцу за убийство и двух сотен хватит. Они никогда не видели больших денег. Вызвали саперов. Те обнаружили в ящике гранату на растяжке. Стоило вскрыть крышку и прогремел бы взрыв. Под трюмом был топливный бак. Катер разнесло бы в щепки. Когда араб увидел гранату, он понял, как с ним хотели рассчитаться. После этого и заговорил.

Его наняли двое мужчин европейской внешности. Познакомились с ним в баре. Спасли от бритоголовых, когда те хотели пощекотать ему ребра арматурой. Себя они не назвали. За разговором выяснили, что у Али мать, жена и дочь в Алжире, что он работает посыльным в одном из отелей Ниццы, все заработанные деньги отсылает домой. Вот они ему и предложили подработать. Пустячное дело за полторы тысячи евро. О таких деньгах он и мечтать не мог. Али тут же согласился. Ему сказали, что нужно делать. Ночью он должен был проникнуть на территорию усадьбы через лазейку в ограде со стороны сада. Остаток ночи и день ему следовало просидеть в будке, где когда-то жил бенгальский тигр. Тигра давно продали, а клетка так и стоит на задворках усадьбы.

Дальше все просто. Он выходит из убежища как только стемнеет, убеждается, что в оранжерее горит свет и там находится женщина. Ее даже описывать не пришлось. Мадам Пуартье категорически запрещала прислуге заходить в оранжерею. Никто ни ногой. Это ее вотчина и святыня. В редких случаях там бывал ее секретарь, и то если она его вызывала по неотложному делу.

Али должен был обойти купол с левой стороны и в кустарнике цветущего жасмина найти металлическую коробку с тумблером. Ее надо было осторожно поднять, чтобы не оборвать прикрытый землей провод. Затем Али набирает номер телефона и просит подозвать господина Журдена. Когда тот ответит, он должен ему сказать; «Слушайте». Поднимает руку с трубкой по направлению к оранжерее и нажимает на тумблер. После этого Журден говорит, где спрятаны деньги. Трюк безотказный. Ему дали аванс в двести евро, а дальше так: он должен позвонить ими дать послушать какой-то звук. Поняв, что парень выполнил задание, его направляли к лодке с динамитом, где от него и мокрого места бы не осталось. Уникальный ход. Только по случайности один из моих сыщиков заметил силуэт с поднятой кверху телефонной трубкой. Секунда. Максимум две. Потом взрыв. Новый объект внимания, а алжирец уже бежит в обратном направлении. Десять секунд, и он в лодке. Еще секунда — и ни катера, ни убийцы.

После долгих исследований завала полиция нашла провод. И то потому, что знали, что ищут и где надо искать. У самого основания центральной опоры была привязана динамитная шашка размером в четверть куска мыла. Опора вылетела из основания и свод обрушился. На первый взгляд никаких следов взрыва: подгнили балки после снежной зимы, вот вам и результат.

Признания араба мы снимали на видеокассету и передали ее в полицию. Туда же отправили и вашу запись с автоответчика. Братьев Берто взяли на следующий день на вокзале. Они собирались ехать в Лион, где и получили бы уведомление о случившемся. Хозяйки нет, убийцы тоже, а они в Лионе по поручению хозяйки.

— Стоп. Вы сказали, по ее поручению. Значит, они еще на нее работали?

— Если бы находились в Лионе. Она направила их в Лион по каким-то мелким делам в понедельник. Они туда съездили, сняли номер в гостинице для своего алиби и тут же вернулись в Ниццу. В тот же вечер нашли исполнителя. Операцию назначили на среду, чтобы успеть вернуться в Лион. Заминировали оранжерею и катер, когда узнали о предстоящей поездке в Лион. Более удобного случая не выпадет. Но уже во вторник мадам Пуартье приняла на службу вашего нового адвоката и наняла внешнюю охрану с поручением не подпускать братьев Берто к усадьбе. Всю информацию, вещи и выходное пособие им должны были вынести за ворота. В тот же день она составила распоряжение об отстранении от службы Бориса и Антона Берто. Если теперь уже доказано,.что они во вторник находились в Ницце, а их запомнили, когда они вмешались в драку, выручая араба, то нет оснований считать, будто они не знали заранее о своем увольнении и не готовили акт мести. Доказательство следующее. Али дал номер телефона, по которому звонил и просил подозвать некоего Журдена. Этот номер принадлежит бару в Лионе. Бармену показали фотографии братьев. Он признал обоих и одного из них назвал Журденом, так как в девять вечера кто-то позвонил и ему пришлось выкрикивать имя в зал, где играла музыка. Вот и все. Али за решеткой, братья тоже, преступление раскрыто по горячим следам.