Землянин промолчал, он был готов к этим словам. Скоро поезд остановится, и трое пришельцев попробуют исчезнуть в толпе, уводя за собой Тому. Для этого они должны будут отступить от Павла к дверям, ведь диалог закончен, черта подведена… Лучшего момента проверить их физическую подготовку не будет.

— Мы уходим, — сказал главный с непонятной грустью в голосе. Это было не предупреждение или констатация — приказ. Таня взяла Тамару за руку: «Идем сестра»… И та безропотно шагнула за девушкой, хотя в последнем взгляде, обращенном к соотечественнику, застыли мольба и страх. Тезка и навигатор беспечно повернулись к Павлу спиной.

Как бы ни были сильны рожденные в утопии, они уступали землянину в главном — умении находить компромиссы с совестью. Павел был готов принять любую победу, даже если ради нее придется бить в спину.

Замах вышел, что надо, в полную силу. Для первого удара вполне годился простой накат в основание черепа — если повезет, таким вполне можно переломить шейные позвонки, и Павел не испытывал от этого ни малейших угрызений совести. Еще миг и…

Промах. Болезненное предвкушение реванша мгновенно сменилось горьким разочарованием. Каким образом чужаки сумели оказаться на шаг дальше, чем должны были? Некогда разбираться! Едва удержав равновесие, Павел снова ринулся вперед. В следующий удар он вложил не столько силу, сколько расчет, но рука снова не встретила препятствия. Теперь пришельцы выигрывали уже два шага. Затем три, четыре…

Павел больше не старался ударить, для этого сперва нужно было догнать. Незаметно для самого себя с шага он перешел на бег — бесполезно. Двигаясь все так же неторопливо, пришельцы удалялись на глазах. Они все быстрее и быстрее уходили… куда? Куда можно деться из движущегося вагона метро? Никуда, разумеется, но контактерам это было и не нужно. Вагон вдруг сделался эластичным, вытягиваясь вперед, превращаясь в бесконечный туннель из скамеек, поручней и темных окон со струящимися за ними кабелями. Павел теперь бежал изо всех сил, уже давно остались позади прочие пассажиры, мелькали мимо детали нехитрого вагонного интерьера, но пришельцы неумолимо удалялись. Сто метров? Двести? Очень трудно визуально определить несуществующее расстояние.

Когда дистанция увеличилась настолько, что стало трудно различать отдельные силуэты, Павел понял — пора остановиться. Что-то надо было делать не так, может быть, следовало идти с закрытыми глазами, может быть, снова попытаться выстрелить… Все что угодно, лишь бы не поддаваться на игры с его разумом! Вот только остановиться было выше его сил.

Через минуту окончательно сбилось дыхание, начали заплетаться ноги. Павел несколько раз налетел на поручни, душный сухой воздух метро царапал горло, рвал легкие… Он уже давно не видел никого впереди — только бесконечный туннель, какой получается, если заглянуть в висящие друг против друга зеркала. Но, даже упав от бессилия на колени, он продолжал ползти, хватаясь руками за сиденья. Вперед любой ценой! Лишь бы двигаться!..

А потом растянутую до предела резину вдруг отпустили. Павел успел увидеть, как вместо бесконечности далеко впереди возникла застекленная передняя стенка с вечно запертой дверью. Через миг за ней уже можно было разглядеть пассажиров следующего вагона, а еще через миг этот вагон накатился всей своей тяжестью, и устоять перед ней было невозможно…

— Павел, Павел… — кто-то тряс его за плечо. — Павел, ты слышишь?.. Он не реагирует, где ваши медики, Градобор?

— Здесь нужны не медики, Семен, — отозвался другой не менее знакомый голос. — Когда работают менталы, на помощь нужно звать смарра.

— Не нужно… звать, — проговорил Павел и сам удивился тому, насколько разборчивы получились слова. — Особенно ящеров.

Он открыл глаза легко, без ожидаемого усилия. Так. Пронин, Градобор — это понятно. Платформа за окном вагона, десятка два подтянутых парней с орихалковыми стиками, обнаженными клинками и лучеметами… тоже, в общем, объяснимо, как и тройка экспертов, снимающих не то ментальные слепки, не то отпечатки пальцев с поручней вагона. А вот что здесь делают беседующие в мирной компании глава Миссии атлантов, посол империи Инка и целых два ящера? Ну прямо выездное заседание совбеза Ассамблеи! При таком составе собеседников присутствующий тут же Потапов казался лишним, хотя и принимал участие в разговоре.

— Прости, Паша, — выговорил Семен. — Чуть-чуть мы не успели. Непонятно, как эти паршивцы уходят из-под «паузы».

Из-под «паузы»? Ну да, разумеется. Застывшие пассажиры на платформе, так и не ушедший в тоннель поезд на другой стороне…

— Вы сегодня на редкость расточительны, — заявил Павел Градобору. — Энергия прямо рекой льется.

— Что поделать, чрезвычайные обстоятельства, — гиперборей и не думал иронизировать, он был искренне огорчен. — Смарры гарантируют внеочередную перезарядку «пауз».

— Отпустите их, Градобор, — проговорил вдруг Павел безо всякого перехода. — Они уйдут домой и никогда не вернутся. Обменяйте девчонку на карту — пусть катятся ко всем чертям.

Гиперборей не стал переспрашивать, о ком идет речь. Он лишь грустно улыбнулся, покачав головой. Интересно, откуда пришла эта уверенность, что он знает и про карту, и про Тому?.. Павел с новым интересом огляделся вокруг, и тогда все, что он, оказывается, давно понял на подсознательном уровне, наконец, выплыло на первый план сознания.

Сколько времени прошло, после того как пришельцы из утопии исчезли в бесконечности? Даже если считать, что разговор с ними длился мгновение по отношению ко времени в остальном мире, начался он почти на середине перегона. А когда пару минут спустя поезд подошел к станции, его уже ждали люди Ассамблеи с лучеметами и «паузой» наготове. Не случайный патруль, не группа прочесывания — засада под личным управлением глав национальных представительств.

— Градобор… — выдавил Павел. — Сволочь!..

— Я помню, однажды ты обещал меня убить, — философски заметил гиперборей. — Но сегодня не я стал автором интриги. Более того, я сам некоторое время на нее велся. Смарры в этот раз сговорились только с атлантами, но все же это лучше, чем если бы они работали совсем одни.

Смарры? Тогда понятно, почему их здесь целых двое. Павел поднялся.

— Паша, погоди, — заволновался вдруг Пронин. — Не горячись пока. Мы все повелись поначалу, и теперь ясно, что не зря… Ну, почти. Да погоди же ты! Найдем мы Тому, успокойся! Карта все равно у нас. Да, в конце же концов, сядь на место, тебе говорят!

Павел действительно приостановился.

— С какого момента вы знали?

— Почти сразу, как ты спустился в метро… Но на этом этапе мы уже не могли ничего изменить — оставалось только помогать!

— Ясно. К тебе пока вопросов нет…

Гиперборей, в отличие от Филиппыча, не пытался помешать Павлу. Он просто подождал, пока тот протиснется через застигнутые «паузой» в полуоткрытом состоянии двери, и последовал за землянином.