— Вы его прочитали?

Такер кивнул.

— Де Клерк был краток, но точен. Приблизительно через три недели после того как буры укрылись в этих пещерах, заболели несколько человек. Ужасные боли в животе, лихорадка, спазмы. Де Клерк делал все возможное для их спасения, однако они умирали один за другим. На заключительной стадии болезни у больных на животе и шее под кожей появлялись волдыри. Затем волдыри лопались, разрывая кожу. Англичане продолжали осаду пещеры, а де Клерк был полностью поглощен заботой о больных. Однако, как он ни старался, ему не удавалось найти источник заразы.

— И что дальше?

— На тридцатый день генерал Рооса приказал наглухо завалить остававшиеся входы в пещеру. Он решил, что все его люди уже заразились — или неминуемо должны были заразиться какой-то смертельной болезнью. Рооса боялся, что, если англичане ворвутся в пещеру, они также подхватят заразу, и болезнь распространится по всему миру.

— Совершенно естественная реакция, — согласился Буколов. — В конце девятнадцатого — начале двадцатого века весь мир панически боялся эпидемий. Скарлатина, грипп, тиф… И даже обыкновенно уравновешенные люди совершали немыслимые глупости.

— Полагаю, тут были замешаны личные факторы. Если верить де Клерку, во время эпидемии оспы Рооса потерял всю свою семью, в том числе дочь Вильгельмину. Он так и не смог прийти в себя после этой трагедии. По словам де Клерка, симптомы заболевших солдат показались генералу знакомыми. Неизвестная болезнь была очень похожа на оспу, погубившую его родных. Так что, по большому счету, Рооса заново пережил свою трагедию.

— То есть все скрывавшиеся в пещере буры умерли здесь. И несмотря на то, что написано в военных архивах, англичанам так и не удалось сюда проникнуть.

— Вполне вероятно, английский полковник, руководивший осадой, фальсифицировал донесение, — заметил Такер. — Он намеревался расправиться с Роосой и его людьми. И после того, что здесь произошло, результат получился таким же. Все погибли. Поэтому английский полковник объявил случившееся победой и приписал заслуги себе.

— Малодушный лицемер! — угрюмо пробормотал Буколов, недовольный тем, что история может быть такой недостоверной.

— Вскоре после того как Рооса со своими бурами заживо погребли себя, — продолжал Такер, — англичане ушли. Мертвых сбросили в колодец и сожгли вместе с одеждой, постельными принадлежностями и личными вещами. Многие покончили с собой и также были сожжены — в том числе сам Рооса. Де Клерк ушел из жизни последним, однако перед тем, как спуститься в колодец и приставить к виску револьвер, он передал свой дневник проезжавшему мимо разведчику-буру, обнаружившему пещеру. Де Клерк предпринял все меры предосторожности, чтобы не заразить постороннего. Именно этот разведчик вернул дневники де Клерка его вдове.

— А что насчет тех страниц, которые де Клерк пригвоздил к стене колодца? — спросил Буколов, поднимая стопку бумаг.

— Это предостережение тем, кто сюда придет. На последней странице своего завещания де Клерк излагает собственную версию инфекции. По его мнению, виной всему стало нечто, попавшее в пищу, — маленькие белые шарики, которые солдаты приняли за какие-то грибы. Де Клерк даже прилагает подробный рисунок. Под рисунком он написал: «Die Apokalips Saad».

Глаза Буколова вспыхнули в темноте.

— ПУОП.

Такер кивнул.

— Так что, похоже, ваш организм поражает не только одни растения.

— Необязательно. Вы упомянули то, что худшие симптомы были сосредоточены в области живота и шеи. В человеческом организме полно растительной флоры. ПУОП мог обосноваться в этой среде, полностью расстроив пищеварительную систему «хозяина».

— Означает ли это, что ПУОП представляет угрозу так же, как биологическое оружие?

— Вполне возможно. Но только очень ограниченное. Чтобы человек заразился, он должен съесть ПУОП, как это произошло здесь, или находиться в тесном замкнутом пространстве, воздух в котором насыщен спорами.

— Вы в этом уверены, доктор Буколов?

— Вопрос этот сложный, но положитесь на мое слово: как биологическое оружие ПУОП в широких масштабах практически бесполезен — особенно если учесть, что всего один наперсток сибирской язвы способен выкосить население крупного города. Однако как экологическое оружие ПУОП равносилен термоядерной бомбе.

— В таком случае позаботимся о том, чтобы этого никогда не случилось.

— Ну а тут я должен заметить, что мне удалось добиться определенного прогресса.

22 часа 48 минут

Когда Такер и Буколов возвратились к своим спутникам, Аня уже проснулась. Кристофер следил за ней, держа в руках автоматическую винтовку. Кейн также находился рядом.

Не обращая внимания на молодую женщину, Такер прошел следом за Буколовым к импровизированному рабочему месту, устроенному среди ящиков со снаряжением. Судя по разбросанным в беспорядке бумагам, записям и страницам дневника, русский ученый не сидел без дела.

— Вот, — сказал Буколов, беря с коробки дневник де Клерка.

С ловкостью фокусника, снимающего колоду карт, он раскрыл толстую тетрадь на том месте, откуда, судя по всему, были вырезаны страницы. Буколов сравнил это место с листами, которые обнаружил в колодце Такер.

— Кажется, полное совпадение, — заметил он.

Аня зашевелилась, пытаясь встать, посмотреть, в чем дело. Однако грозное рычание Кейна вынудило ее плюхнуться на землю.

— Смотрите! Вот грубый рисунок ПУОП в том дневнике, который у нас был, примерный набросок. Первая проба. То, от чего нам приходилось отталкиваться прежде. — Буколов вставил в тетрадку одну страницу из тех, что раздобыл Такер. — А вот следующая страница дневника. Которая была затем удалена. Здесь мы видим уже законченный шедевр.

На этой странице была тщательно нарисована грибовидная ножка с растрепанным концом, вырастающая из луковицы. Цвета каждой части были подписаны мелким четким почерком. На других рисунках было изображено то же самое растение на различных стадиях развития.

Буколов указал на самый первый рисунок.

— Вот ПУОП в спящей стадии. Нечто, напоминающее луковицу. Де Клерк описал его цвет как желтоватый, похожий на сливочное масло. Согласно его измерениям, размерами он примерно с мяч для гольфа. Но пусть его простота не обманывает вас. Потенциал этого растения огромен. Каждая его клетка представляет собой чистую грифельную доску, злобную химеру, только и ждущую возможности выплеснуть свою ярость на современный мир. Она воспроизводится через инфекцию и повторение — неудержимая зараза, неумолимый хищник растительного мира. Но если нам удастся его укротить, подобрать ключ к его неповторимой первобытной генетике, перед нами откроются безграничные возможности.

— Однако сначала нужно его найти, — напомнил Такер.

— Но я же уже объяснил, где искать ПУОП, — недоуменно посмотрел на него Буколов.