Просто необходимо пройти через эту "собачью" должность. Командовать кораблём буду я, а экипажем – вы. И матросами, и кондукторами, и господами офицерами. Последнее сложнее всего. Многие из них в одном с вами чине, у многих из них гонору… Ну не мне вам объяснять. И вы должны будете быть тактичным и гибким в одних случаях и решительным и непреклонным в других. И сами должны будете понимать когда каким быть. И корабль фактически на вас. Все "железки" и "деревяшки", ну и всё остальное, из других материалов. Жить вам придётся на броненосце. Не случайно на флоте говорят о давних событиях: "Это было ещё до того, как старшой сходил на берег". Но без этого не стать хорошим командиром. А ведь вы хотите стать и командиром большого корабля, и адмиралом. И было бы ненормально, если бы не хотели. Тогда и не стоило вообще поступать в Морской Корпус. Что скажете, Василий Михайлович?

— Ну мой ответ достаточно очевиден. Я совершенно согласен со всем, что вы сказали, Николай Оттович. Да, я как и все, хочу делать карьеру и понимаю, что не пройдя через эту должность настоящим командиром не станешь. Но неужели, несмотря на мою молодость и небольшой опыт, начальство согласиться с моей кандидатурой? И на броненосце, и на флоте полно лейтенантов имеющих преимущество в старшинстве передо мной, а занимающих должности более скромные, чем старший офицер броненосца. Я-то с благодарностью приму ваше предложение, но не очень верю в реальность этого.

— Этого достаточно. Мне нужно было только ваше согласие – остальное предоставьте мне. А сейчас – в добрый путь! Езжайте в Петербург. Даю вам две недели не считая дороги. Отдохните, поправляйтесь, решайте свои сердечные дела. До встречи! Честь имею!

26.06.1905. Санкт-Петербург

Барышни Васильевского острова очень хорошо разбирались в военно-морских чинах и наградах. Для большинства из них морские офицеры были кругом общения и потенциальными женихами. Да и отцы с братьями зачастую служили на флоте.

Поэтому молодой лейтенант в парадной форме, с тремя орденами на груди (кроме полученных ранее Георгия и Станислава, Василию была пожалована за бой в Цусимском проливе ещё и Анна 3-й степени с мечами) вызывал живой интерес и привлекал неравнодушные взгляды встречавшихся по дороге красоток.

Василий чувствовал это и ему было приятно ощущать внимание хорошеньких девушек. Но он спешил к одной единственной и все мысли у него были только о ней.

Взлетев на третий этаж по знакомой лестнице он, с колотящимся сердцем, позвонил в дверь.

Алёна, горничная Капитоновых, даже не сразу узнала в блестящем офицере давно здесь не появлявшегося скромного мичмана.

— Кто там, Алёна? — услышал Соймонов до боли родной и любимый голос.

— Г-г-господин лейтенант…

— Ах, это к отцу…

— Оля! — голос от волнения прозвучал на удивление хрипло.

Девушка подняла на него удивлённые глаза. А потом… Наверное и секунды не прошло, как она с визгом повисла у него на шее.

— Васенька! Вернулся! Вернулся, хороший мой! Вернулся!

— Здравствуй, Оленька, — шептал Василий, — наконец-то я тебя вижу. Наконец-то…

Лейтенант осёкся. В дверях своего кабинета стоял, вышедший на шум, капитан первого ранга Капитонов, отец Ольги. Стоял и ухмылялся в свою роскошную бороду.

— Здравствуйте, Михаил Николаевич, — смущённо пробормотал Соймонов. Ольга быстро отпрянула.

— Здравствуйте, Василий Михайлович, — протянул руку каперанг. Он с уважением посмотрел на три ордена на груди молодого человека. — Прошу ко мне в кабинет, расскажите как воевали, а то из газет и сухих отчётов полного впечатления об этой войне не складывается. Алёна! Чаю нам.

— Папа! Но ведь… — обиженно начала Ольга.

— Потерпишь! — усмехнулся отец. — Дай нам сначала с Василием Михайловичем о серьёзных вещах поговорить.

Ольга, сверкнув глазами, возмущённо ушла в свою комнату.

Василий, передав треуголку и палаш Алёне, прошёл в кабинет хозяина дома.

Прихлёбывая ароматный, цвета марочного коньяка, чай, мужчины более часа беседовали о прошедшей войне, о последней решающей битве, о том, каковы будут результаты мирных переговоров.

— Где служить дальше будете? — спросил в конце беседы капитан первого ранга.

— Аполлон Аполлонович погиб в последнем бою. Мне предложена должность старшего офицера "Пересвета". Я согласился. Не хочется расставаться с броненосцем и с Николаем Оттовичем.

— Ну Эссен-то долго командиром броненосца не пробудет, наверняка на повышение пойдёт. Кстати, Василий Михайлович, а почему вы сегодня при полном параде? — в глазах Капитонова замелькали лукавые огоньки. — У вас сегодня какой-то официальный визит после нас?

Василий начал краснеть. Сколько месяцев он мечтал об этой минуте, а сейчас слова против воли застревали в горле.

— Михаил Николаевич, — встал Соймонов. — Я давно люблю Ольгу Михайловну, вашу дочь, и имею честь просить у вас её руки.

— Ах вот как! — весело как бы удивился Капитонов. — А как моя стрекоза? Согласна?

— Очень надеюсь на это. Я хотел поговорить сначала с ней, но…

— Понятно. Ну что же, — каперанг позвонил в колокольчик.

— Что угодно, Михаил Николаевич? — заглянула в кабинет горничная.

— Пригласи сюда Ольгу.

Ольга уже успела переодеться. Тёмно-зелёное платье очень шло к её ладной фигурке и тёмным волосам.

— Пап, ты меня звал?

— Вот Василий Михайлович твоей руки просит. Ты как, согласна?

— Да, папа, — расцвела девушка. — Конечно.

— Вот бестолочь! А подумать для вида, хоть минутку? — рассмеялся Капитонов. — Ладно, вернётся Ирина – благословим вас, а сейчас забирай своего жениха, дочка, вижу я какое нетерпение у вас обоих. Идите, поболтайте.

Молодые люди не дожидаясь каких-то ещё слов быстро скрылись в комнате Ольги. Им многое хотелось сказать друг другу.

Не будем подслушивать. Ладно?

ЗАНАВЕС