сын легиона. И уж точно не кемосийская помойная крыса. Это дело только для истинного воина Детей Императора. По крайней мере, он так думал.

Но ничего не вышло. Легион погиб, а он отправился в изгнание. Не из страха или стыда, но из чувства долга. Слишком многие братья разыскивали его, надеясь, что он отведет их к Фулгриму. Слишком многие обижались на отказ. Квин сжал рукоять топора, вспомнив череду мертвых братьев, которую оставил за собой. Слишком многих, чтобы сосчитать. Слишком многих, чтобы забыть.

— А ты что здесь делаешь?

— Жду кое-кого.

Он обернулся. За спиной у него стояла Савона. Эта женщина вызывала в нем интерес — интерес к новому виду хищника. Опасная и непредсказуемая — судя по тому, как Темный Князь ее благословил, она искала его покровительства. Савона была из этой новой породы, и Квину стало интересно, каков будет ее конец.

— Кого-то конкретного?

— Да. Но она, похоже, не придет. — Он печально улыбнулся. Мелюзина, что было необычно для нее, отсутствовала с тех пор, как они покинули мир Фулгрима. Возможно, исполнила свое предназначение, и Темный Князь отозвал ее домой. Или, может быть, решила, что Квин исполнил свое. — С другой стороны, демоны славятся своей непредсказуемостью.

— Ты говоришь как Саккара.

Он молча кивнул:

— Ручной дьяволист Фабия. Он немного рассказал мне о нем. Сыновья Лоргара никогда не входили в число самых ярких звезд на небе, но всегда были среди самых упрямых. — Он снова повернулся к далекой туче пыли. — Подкрепления.

— Знаешь кого-нибудь из них?

— Некоторых. Вилий раньше был прекрасным командиром. Но с тех пор ушел с головой в свой гедонизм. А Карадистрос всегда был дураком. Оба с Кемоса. — Квин глянул на нее искоса: — Ты, правда, тоже не терранка.

— Нет.

— Я так и думал. Нас осталось не так много.

— Помнится, вас там была целая планета.

Квин рассмеялся.

— Тебя не было на собрании, — заметила она. — Фабий изложил свою грандиозную стратегию. Все оценили.

— Я не увидел смысла там быть. Моя роль здесь исполнена. У меня нет намерений лицезреть его дурость. — Квин переложил топор на сгиб локтя и пристально посмотрел на Савону. — Ты меня заинтриговала.

— Я польщена. — Она подошла и стала рядом на краю башни. — Фабий сказал, что ты собираешься уходить. Жаль.

— Как я уже сказал, у меня нет причин оставаться.

— Ты мог бы составить компанию мне, — предложила Савона. Квин взглянул на нее:

— И зачем мне это?

— А почему бы и нет? — спросила она. Потом размахнулась и снесла булавой голову ближайшей статуе. — Если, конечно, ты не планировал вернуться в свою хижину и прятаться там еще пару сотен лет.

Взгляд Квина стал острее.

— А с чего ты решила, что я прятался?

Савона пыталась раззадорить его, и Квину вдруг захотелось позволить ей это сделать. Уже сотни лет он не сражался ни с кем, кроме нерожденных и чудовищ.

Она отвернулась, раскинув руки:

— А как еще это называется? Ты узрел лик своего бога и сбежал на самую скучную планету, какую только смог найти. — Савона развернулась обратно и нацелила булаву на Квина: — Ты еще хуже, чем Саккара.

Взмахом топора он отбросил булаву в сторону.

— А ты — надутая смертная под краденым венцом славы. Назови хоть одну вескую причину, почему я не должен вытрясти тебя из этих доспехов и не вручить их кому-то более достойному.

Савона отступила назад и вскинула булаву:

— А ты попробуй — и узнаёшь.

Квин улыбнулся и сделал что просили. Топор загудел у него в руках, когда они обменялись ударами. Савона была быстрой, как и все, кого благословил Темный Князь. Квин тоже на нехватку прыти не жаловался, что позволяло ему двигаться в более тяжелых доспехах так же легко, как и ей. Булава треснула его по наплечнику, и Савона ругнулась, когда Квин чуть не отнял ей руку в ответ.

— У тебя есть навыки, — заметил десантник, — но не хватает дисциплины. Ты больше воин, чем солдат.

— Ты так говоришь, будто это плохо.

— Войны выигрывают не воины, а солдаты. — Он толкнул ее спиной в стену. Каменная кладка затрещала и чуть не поддалась. Савона рванулась вперед, но он снова оттолкнул ее. — И нравится тебе это или нет, но ты сама впуталась в эту войну.

— Как будто ты из нее выпутался, — процедила она, оскалив клыки. Затем подалась вперед. — Мне бы пригодились в отряде такие солдаты, как ты.

Квин как раз собирался ответить, когда услышал тихий щелчок взведенного болт-пистолета. Он обернулся. В стороне стоял Беллеф, держа его на прицеле.

— Привет, Нарвон.

— Беллеф…

— Отпусти моего капитана, пожалуйста.

Квин обдумал просьбу. Его шлем лежал на ближайшем камне. Квину и раньше стреляли в голову, однако назвать это приятным переживанием было трудно. Он отступил назад и опустил топор. Беллеф посмотрел на Савону. Та нахмурилась:

— У меня все было под контролем.

— Конечно. — Беллеф перевел взгляд на Квина: — Не забывай надевать шлем почаще.

— Буду иметь в виду.

Квин посмотрел, как они уходят, улыбнулся и пробормотал:

— Пожалуй, останусь ненадолго.

Палаш вонзил нож поглубже, рассекая позвоночник друкари. Чужак содрогнулся и забулькал, когда его безвольное тело утаскивали в сумрак Паутины. Палаш оглянулся на товарищей по стае:

— Чья сейчас очередь?

Балка шагнула вперед.

— Моя. — Она облизнулась. — Никогда еще не пробовала мозг альдари. На вкус сильно отличается?

Палаш пихнул умирающего друкари на землю.

— Немного. Не такой губчатый, как у орка. Не такой упругий, как у человека.

Он вытер лезвие о штаны и втянул ноздрями воздух. Этот чужак был не последним. За несколько часов они поймали уже третьего разведчика, но видели еще и других. Большинство проносились слишком быстро — на реациклах и антигравитационных кораблях. Этих стая даже не пыталась перехватывать.

Однако другие шли пешком, двигаясь по щербатым изгибам Паутины с нечеловеческой грацией и ловкостью. К несчастью для друкари, Палаш со стаей почти что выросли в Паутине. Их с самого рождения приучали к ее опасностям, и они охотились в ее ходах с одним лишь ножом, чтобы показать себя.

Балка вытащила нож и опустилась на колени рядом с дергающимся ксеносом:

— Жду не дождусь попробовать.

Когда она принялась отпиливать макушку черепа, глаза друкари расширились. Даже умирающий и парализованный, он понимал, что происходит. По мнению Палаша, так еда становилась еще слаще.

— Разведчики? — спросила Балка с набитым ртом.

— Разведчики, — подтвердил Палаш, задумчиво жуя. Хотя омофагия у них была не так хорошо развита, как у космических десантников, но они все же могли отдаленно воспринять мысли и чувства своей