- Значит, ты не только в постели не ешь, но и в ванной?

Антон хмыкнул, продолжая вытирать мои волосы, пока я, придерживаясь за раковину, послушно поворачивала голову. Зато можно было любоваться им в отражении зеркала, чем я и занималась. Разделение труда-с.

- Чего ты так на этом зациклилась?

- Хочу понять, что это такое, и что ты испытываешь, когда пьешь кровь. И что испытывает тот, у кого ты её пьешь.

- Вот это как раз легко.

Глядя мне в глаза в отражении, Антон медленно опустился за моей спиной, поцеловал прогиб поясницы, лизнул ямочку над ягодицей…

- Ай!!! – Я подпрыгнула, а он рассмеялся, поднимаясь.

- Учти, это я даже кожу не прокусил. - И пока я не начала возражать, завернул в большое полотенце. – Марш в кровать и спи, мне ещё нужно кое-что сделать.

Выражение его глаз неуловимо поменялось, и мне расхотелось как возмущаться его коварством, так и просто возражать. Если уж у меня из головы не идут сегодняшние события, то ему и вовсе душу грызут. Но и возражать, требуя, чтобы он не отходил от меня, бред, у Антона есть обязательства, которые он должен выполнять, как бы ни хотелось о них забыть. Поэтому только кивнула:

- Хорошо, только недолго, ладно?

- Договорились.

Он поцеловал меня в лоб, заставив мысленно скривиться, и ушел, так и не озаботившись надеванием одежды. А я поковыляла в спальню, морщась от боли в натертых коленях и укушенной заднице. Ну, если хожу с трудом, значит, вечер точно удался…

Остановившись на пороге спальни, я посмотрела на кровать, посреди которой уже развалилась моя собака, и передумала. Значит, я сейчас улягусь отдыхать, а он там будет думать и пережевывать в одиночестве предательство близкого человека… Ну уж нет!

Избавившись от полотенца и облачившись в уже знакомую ему «конскую» пижаму, направилась вниз, шлепая босыми пятками по полу. На первом этаже было темно, я даже решила было, что Антон куда-то вышел, когда тень в углу, там, где стояло кресло, шевельнулась.

Я схватилась за протянутую в мою сторону руку, тут же залезла к нему на колени, усевшись верхом. Он крепко стиснул меня, прижав к себе так, что стало даже немного неудобно, но я и не подумала возражать. Ткнулась носом в его шею и только теперь спокойно выдохнула, поняв, что задерживала дыхание, пока шла сюда.

- Расскажешь?

Антон отбросил мне за спину мокрые волосы, которые я так и не удосужилась нормально высушить, и, потянувшись к висящему на подлокотнике пледу, набросил его мне на плечи, только потом ответил:

- Он долго работал с моим отцом, считался практически членом семьи. Потом ушел в другую сферу бизнеса, немного отдалился, но отношения остались хорошими… Я знаю его лет тридцать, подозрения, что Аркадий связан с покушением на меня, появились чуть ли не сразу, но в это было трудно поверить.

Ох… Значит, не просто коллега и хороший знакомый, а друг семьи… Хреновый друг, стоит признать.

Мы сидели обнявшись и молчали.

Я не знала, что сказать, потому что трудно подобрать слова, когда у тебя внутри кипит гремучая смесь из сочувствия, обиды за зло, причиненное Антону, и непонимания, как облегчить ему принятие этой ситуации. А в том, что мой вампир тяжело переживает предательство этого гада, я уверена. Это другим он может запудрить мозги улыбками и шуточками, сейчас ему было совсем не до того, чтобы держать маску. Да ещё и после того, что было на допросе…

- Для тебя это тяжело? Ну, использовать дар.

Он немного подумал, явно подбирая слова.

- Физически – нет. Наоборот, как будто тесный ошейник снимаешь. Психологически неприятно. Я не испытываю удовольствия от того, что меня кто-то боится. А когда это в такой степени, и подавно.

Прокрутив его ответ в голове, я уточнила:

- Ты всё время чувствовал мои эмоции?

- Нет, я не настолько одаренный. Только очень выраженные, когда ты чем-то сильно обеспокоена или радуешься.

- Но что я тебя не боюсь, чувствуешь?

Он, усмехнувшись, легко поцеловал меня в висок:

- Да.

- Ну, и хорошо, что это прояснили. – Я неожиданно для самой себя широко зевнула. – И что дальше?

- Дальше? – Он поднялся прямо со мной на руках, отчего я вздрогнула и крепче вцепилась в его плечи. – Сейчас спать. Завтра к твоим родителям.

Ой. Вот про это я на фоне всех волнений как-то подзабыла. Зато теперь знакомство уже не выглядит таким уж страшным событием. Ерунда, если честно, было бы о чем тревожиться!

Я задрыгала ногами, все-таки вынудив поставить меня на пол. И запрокинула голову, всматриваясь в его лицо, с трудом различимое в полумраке:

- И на работу мне теперь можно без ограничений?

Антон тяжело вздохнул, я почувствовала, как поднялась и опустилась его грудь под тонкой футболкой.

- Можно. В заповеднике точно был Аркадий. Это он ставил тебе блок, он же потом его усилил, пусть и с помощью какой-то ведьмы, но…

- Но?

- Раз в два-три года я меняю охранку на доме. Платформа остается прежней, меняются модификации и сочетания чар. После этого все, кто каким-то образом получил доступ, но после обновления системы не были подтверждены хозяином, зайти уже не смогут, даже если ворота будут настежь. Я сменил охранку несколько дней назад, чтобы она признала тебя своей, а до этого - весной.

Слушая его, я хлопала глазами и пыталась понять, от чего мне становится холодно – от того, что стою босиком или от понимания, что всё не так просто, как мне казалось минуту назад.

- Этой весной?

- Да. Аркадий не мог попасть во двор. Ему не хватило бы сил подчинить меня, даже с учетом клофелина. И он не помнит, кто дал приказ меня убить. Не притворяется, а действительно не помнит. Это с учетом того, что он не слабенький ведьмак, а вполне себе неплохой менталист-вампир, заморочить которого до такой степени очень непросто. А ещё боится он его так, что даже я полной силой дара не смог это продавить. Аркаше досталась роль чистильщика – отвезти, убедиться, что я окочурился и вернуть тело обратно, попутно подправить тебе память, но непосредственно убивал меня кто-то другой.