— Наверное, мне следует вернуться? Может, они и не узнают, что это я…

— Узнают, потому что Шани или успеет им помешать, или пустится следом. Но чем бы ни кончилось, ничего уже не будет идти как шло. Возможно, ты меня возненавидишь, но с твоим отцом я покончу не позднее чем сегодня вечером. Хватит! Я уверен, что Роман все равно вылечит Зенона, если тот не придет в себя сам после смерти Михая. Наведенные чары чаще всего исчезают вместе с тем, кто их сотворил. Но даже смерть брата, даже твои проклятия меня не остановят! Пока жив этот человек, в опасности все Благодатные земли.

— Я не буду тебя проклинать, Стефан, — прошептала королева, — если я тебя не прокляла, когда ты отдал меня своему отцу, я не прокляну тебя никогда…

— Герика! — Принц вскочил, отчего-то бросился к окну, обхватив голову дрожащими руками. Потом, почти справившись с собой, вернулся было на старое место и, неловко взмахнув рукой, кинулся Герике в ноги.

Надумай кто подслушать дальнейший разговор, он бы или не понял ничего, или же понял все. Собственно говоря, никакого разговора и не было, были бессвязные возгласы, оправдания, которым мешали поцелуи, слова, утратившие дарованные им языком значения и превратившиеся в одно огромное «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!».

Однажды спустив себя с цепи, принц забыл обо всем — смутных предчувствиях, отцовских снах, твердом намерении дождаться Романа, неизбежных укорах совести. А Герика, Герика любила и знала, что любима. Больше этой простой душе не было нужно ничего.

И в это время вошла Белка.

2228 год от В. И. 17-й день месяца Лебедя.

Пантана. Убежище.

Уанн появился, как всегда, неожиданно. Его прихода никто не заметил, хотя стража, выставляемая Перворожденными на подходах к Убежищу, и сонм охранных заклинаний Преступивших должны были оповестить о госте задолго до того, как тот постучался в двери Астена.

Уанн, по своему обыкновению, был одет в поношенный, но опрятный воинский костюм и напоминал удалившегося на покой арцийского офицера в средних чинах. Высокий, с грубоватыми, но располагающими чертами лица и хрипловатым голосом, маг на изысканном эльфийском острове выглядел совершенно неуместно. Уанн не делал ничего, чтобы нравиться хозяевам, он всегда оставался самим собой. Одни за это еще больше уважали его, другие еще больше ненавидели.

Как ни странно, обладающий утонченным вкусом Астен сразу же проникся к странному волшебнику искренней симпатией и был вознагражден, нежданно для себя обнаружив тонкого ценителя и знатока поэзии. Уанн, казалось, знал все, заслуживающее внимания, из созданного поэтами Благодатных земель со времен Великого Исхода. Это ли или же непроходящая тоска Астена по миру людей превратили мага и эльфа почти в друзей. В Доме Розы всегда были рады Уанну, но никогда еще его не ждали с таким нетерпением.

— Я отправился в путь сразу же, как получил твою записку, Астен, — маг-одиночка решительно взял быка за рога. — Что случилось?

И Рамиэрль рассказал, что случилось, Уанн надолго замолчал, уставясь куда-то вдаль. Сильные натруженные руки спокойно лежали на коленях, но, несмотря на показное спокойствие, волшебник напоминал сжатую до предела пружину. Астен и Рамиэрль ждали — они давно научились молчать подолгу. Наконец Уанн заговорил:

— Когда я просил тебя поискать Белого Оленя, я все же надеялся, что тревога ложная и у нас еще есть время. Я ошибался. Хуже вестей и не представишь. Даже не знаю, прав ли был ты, приехав сюда. Отправься ты сразу же в Корбут, у тебя был бы шанс проскочить, а теперь, боюсь, без шума не обойтись… Я, разумеется, пойду с вами. Или нет, сначала пойду я!

— Один? — поднял бровь Астен.

— Я неплохо знаю Тарску и Корбут, хоть и не был там давно. Думал, старый дурак, что лихо придет не оттуда. Ошибался. Простите, дорогие. Проклятье! — Уанн сжал руки в кулаки, но быстро овладел собой. — Тобой и кольцом рисковать не стоит. От Примеро и его компании какой-то толк, безусловно, может быть, но они никогда и ничего не делали вместе даже тут, кто знает, каковы будут в походе. Если им не сидится в Убежище, пусть идут, но задержи их хотя бы до конца месяца. За это время я или уйду вперед так, что даже стадо слонов позади не помешает. Или же, — маг улыбнулся, — мне придет конец. И тогда останется проламываться через Корбут силой. На это, надеюсь, Преступивших хватит. А не хватит, сами виноваты, незачем тогда соваться.

— А мне советуешь идти с ними?

— Ой, не знаю. Эрасти тебя туда звал, значит, вроде бы нужно идти. Но, с другой стороны, сам Проклятый не знает, куда его занесло, а беда, вот она — руку протянуть… Если Таяна и Эланд не устоят, то за Арцию лично я гроша ломаного не дам. Любой толковый мерзавец разнесет старуху в клочья и не чихнет. Ваши вряд ли вылезут из болота, пока небо над головой не загорится, а тогда поздно будет. Остается Эр-Атэв… Да и он не помощник. Во-первых, извечные враги, во-вторых, слишком далеко от Тарски, а вся беда оттуда. Я — то думал, зло в море за Запретной Чертой спит, а оно под самым носом вылеживалось!

— Ты хоть напоследок загадками не говори, — Астен наполнил опустевшие чаши и снова сел, не отрывая прямого, светлого взгляда от гостя.

— Я бы не говорил, когда б знал отгадки. Одно ведаю точно — Рамиэрль избран. Может быть, ты тоже. Теперь самые разные силы будут вынуждать вас играть по-своему. Значит, в целом клубке дорог и возможностей придется искать единственную. Ум тут плохой советчик, а сердце и того хуже. Есть у меня, правда, надежда, что в нужный момент оживет Вечный Голос, но это только надежда. И к тому же почти призрачная …

— «Вечный Голос» — что это?

— Можешь считать его голосом этой несчастной земли… Легенды говорят, что Тарра когда-то могла говорить со своими детьми, вся беда, что ты и Рамиэрль не совсем ее дети… Вы, эльфы, называете этот мир Подзвездным, а сами сузили его границы до размера болотного островка, да и люди знают лишь небольшой, отведенный им кусок… А ведь когда-то Тарра была едина! В те поры или сразу после этого кто-то очень могущественный разбросал по ней древние знания, чтобы из их крупиц можно было собрать наше прошлое, которое послужит щитом в будущем. Я многие годы охотился за этими знаниями, находя их там, где ничего не должно было быть, — в затерянных среди лесов и болот селениях, в покинутых городах, в памяти бессловесных тварей… Лишь недавно стало проступать нечто осмысленное, я думал, что еще две-три сотни лет работы, и я пойму, что за силы сплелись здесь в узел. Увы! Все началось слишком рано, так что разум может подсказать очень мало.

— Но что-то ты все же узнал….

— Мне казалось, что много. Оказалось мало. Я отыскал следы пяти очень разных сил. Их может быть больше, но не меньше. Знаю, что Тарра закрыта снаружи немыслимой силы заклятием, взломать которое трудно, что-то говорит мне, что есть и обходные пути…

— Значит, права моя дочь, когда говорит, что можно отсюда уйти?

— Это смотря куда. Если в Преисподнюю, то, пожалуй, можно… Проломить защиту означает впустить сюда такие силы, с которыми не нам, почитай начисто лишенным магии, тягаться. Возможно, твою сестру кто-то толкает под руку — дескать, пробуй, ищи дверь. Только она по дури своей не понимает, чем ей эта дверь обернется.