На конференции руководителей стран-союзников – Сталина, Рузвельта и Черчилля – было решено заключить соглашения о выдаче Советскому Союзу всех граждан СССР, освобожденных англо-американскими войсками на территории Европы. Согласно этим соглашениям миллионы были выданы Советскому Союзу и были либо расстреляны, либо отправились на верную смерть в лагеря. Огромную группу составляли те, кто был во время войны отправлен в Германию на принудительные работы, военнопленные, захваченные германскими войсками, и, наконец, собственно беженцы, спасавшиеся от советских порядков, – этнические немцы, казаки, жители прибалтийских государств, представители кавказских народностей. Среди насильно отправляемых в СССР находились и те, кто еще до войны жил в Европе и никак не подпадал под условия Ялтинских соглашений.

Всех их англичане и американцы сгоняли в лагеря и под дулами пулеметов и автоматов погружали в вагоны и отправляли в СССР, несмотря на страшные сцены страданий, когда жертвы этих соглашений, только бы не быть выданными коммунистам, убивали себя, разрезали вены, вспарывали животы, бросались под поезда, женщины на мосту бросали детей в реку и кидались вслед за ними… Миллионы несчастных погибли в СССР.

Многие британские общественные деятели были возмущены пособничеством официальных лиц, и только через много лет была пробита стена молчания. Лорд Бетелл, неутомимый борец за права человека и с коммунистическими режимами, несмотря на препятствия, чинимые Форин-офисом и военными, смог в 1974 г. опубликовать книгу «Последняя тайна» («The Last Secret»), раскрывающую тайны репатриации невинных людей в Советский Союз и позорную роль в этом британских властей. Он и поддерживающие его единомышленники ратовали за постановку памятника «жертвам Ялты», и только после опубликования этой книги и прямого вмешательства Маргарет Тэтчер установка памятника стала возможной.

В 1977 г. Николай Толстой выпустил книгу «Жертвы Ялты» (издана в России в 1996 г.), и тогда общественная поддержка стала еще более весомой – в 1978 г. составлено обращение об основании фонда возведения мемориала, которое подписали члены всех представленных в парламенте политических партий, многие известные ученые и общественные деятели.

В 1982 г. памятник был открыт. Он находится на одной из центральных улиц Лондона Терлоу-плейс (Thurloe Place), напротив музея Виктории и Альберта. Автор его Анжела Коннер (Angela Conner) изобразила выразительную группу из 10 мужских, женских и детских лиц на квадратном пьедестале. На восточной стороне надпись: «THIS MEMORIAL WAS PLACED/ HERE BY MEMBERS OF ALL PARTIES/ IN BOTH HOUSES OF PARLIAMENT/ AND BY MANY OTHER SYMPATHISERS/ IN MEMORY OF THE COUNTLESS/ INNOCENT MEN WOMEN AND/ CHILDREN FROM THE SOVIET UNION/ AND OTHER EAST EUROPEAN STATES/ WHO WERE IMPRISONED AND DIED AT THE HANDS OF COMMUNIST/ GOVERNMENTS AFTER BEING/ REPATRIATED AT THE CONCLUSION OF THE SECOND WORLD WAR/ MAY THEY REST IN PEACE» («Этот памятник поставлен здесь членами всех партий обоих палат парламента и многими другими сочувствующими в память бесчисленных невинных людей из Советского Союза и восточноевропейских стран, которые были заключены в тюрьмы и скончались от рук коммунистических правительств после репатриации в конце Второй мировой войны. Да почиют они с миром»).

Внизу еще одна надпись: «THIS SCULPTURE/ WAS DEDICATED BY/ THE BISHOP OF FULHAM/ ON 2ND AUGUST 1986 TO/ REPLACE THE PREVIOUS/ MEMORIAL DEDICATED BY/ THE BISHOP OF LONDON/ ON 6TH MARCH 1982 WHICH/ WAS LATER DESTROYED BY/ VANDALS TO WHOM THE/ TRUTH WAS INTOLERABLE» («Эта скульптура освящена епископом Фулема 2 августа 1986 г. Она заменила собой ту, которая была освящена епископом Лондона 6 марта 1982 г. и позже уничтожена варварами, для которых правда невыносима»).

Интересное свидетельство давних русско-британских связей сохранилось в одном из самых примечательных лондонских строений – в здании «Монумента», памятника, воздвигнутого в ознаменование прекращения Великого пожара 1666 г. (см. главу «Топография Русского Лондона»). В 1989 г. лондонские реставраторы пригласили меня побывать внутри и подняться на верхушку знаменитого «Монумента», тогда стоявшего в лесах.

…В постаменте открылась незаметная дверца, и мы стали подниматься по крутой лестнице (311 ступеней) на смотровую площадку. Оттуда можно было любоваться прекрасным видом на лондонское Сити, на город в городе. Начали спускаться, и тут мой проводник обратился ко мне:

– Я думаю, вам будет интересно взглянуть на то, что мы нашли совсем недавно.

– Что же?

– Погодите немного.

Примерно на середине лестницы мастера меняли секцию железных перил. Старые детали лежали рядом. Мой знакомый поднял небольшую полосу, повернул ее, и в косом падающем свете я увидел клеймо – изображение соболя.

– Что это? – спросил мой проводник.

– Вот удивительно: ведь так клеймилось русское железо демидовских заводов. – ответил я[252].

В центре столицы Британии, самой мощной промышленной державы мира в XVIII столетии, в одном из самых известных памятников Лондона, использовалось русское железо. Почему же не британское? Ведь стране хватало собственного железа. Но нет, в то время металлургия Англии переживала не лучшие времена – железо выплавлялось на древесном угле, а леса были почти все уже сведены… В Англии в 1770 г. произвели 32 тыс. т чугуна, а в России в 1767 г. – 82 тыс. т. – в два с половиной раза больше. Англия почти полностью зависела от русского импорта. Особенно славились высоким качеством железа уральские демидовские заводы, подавляющая часть продукции которых шла на вывоз в Англию, этот так называемый «заморский отпуск» имел для демидовских заводов огромное значение.

В один из ремонтов, происходивших в конце XVIII в., и было использовано демидовское железо, честно проработавшее в Лондоне 200 лет. Вот так я прикоснулся (буквально!) к России в Лондоне.

Но это было не единственным материальным свидетельством русских связей в Лондоне. Немногие знают о том, что в одном из лондонских архивов хранится автограф… Пушкина. До недавнего времени никто и не знал о нем и, конечно, никто не мог и подозревать, что он находится в лондонском городском архиве, составленном, как и должно быть, из документов муниципальных служб, где автографу поэта из далекой северной страны, казалось, и места не должно быть.

Сообщение о пушкинском автографе появилось в справочнике о русских документах, хранящихся в британских архивах. И вот я, иностранец, беспрепятственно получил право работать в архиве точно так же, как и британский подданный, без всяких писем и справок. На моем рабочем столе лежала большая книга с надписью на затылке переплета «Letters», т. е. «Письма», но внутри переплета находились не только письма, но и самые разные документы – небольшие записочки, высказывания, отрывки из сочинений и конспектов, и все они были замечательны тем, что их авторами были известные люди. И кого только там не было! Наполеон, Вольтер, Шатобриан, Шелли, мадам де Сталь, Вордсворт, Вальтер Скотт, Талейран, Лафайет – словом, там собрался весь цвет политической и литературной Европы. В этом собрании автографов был вплетен и небольшой листок со стихотворением: