– В багажнике тележка лежала, когда сюда ехали, а папа в ней навоз по саду развозит. У нас сельский дом… коттедж, – сконфуженно прячась за насмешкой, пояснила Анфиса.

Я обернулась, не сдержав любопытства. Анфиса Владиславовна всегда была бойкой на язык, а с мужчинами, в большинстве случаев, – язвительной и неприветливой. В гибели сестры и моей матери винила весь род мужской. А вот сейчас ведет себя совершенно в не свойственной ей манере.

– Зачем вам тележка нужна была? – продолжал Этьен.

Мы с Аней нервно хихикнули.

– Мы же не знали, что вы оборотни, – пояснила тетушка. – Чем вас накачали, тоже неизвестно. Поэтому мы не были уверены, что вы успеете очнуться. А хрупкие девушки вроде нас вряд ли смогли бы унести двух здоровых мужиков на себе. Тем более бесшумно. Вот Алиса, добрая душа, и предложила на тележке из-под навоза…

– Насчет бесшумно – ты, сладкая моя, погорячилась. Кажется, вас не слышал только глухой или мертвый…

Я открыла рот, собираясь защититься, – мы же не профессиональные взломщики, – но не успела.

– Вы живете с мужчиной… отцом? – голос Поля знакомым теплом отозвался внутри меня, поглощая все внимание. Я кивнула. Дальше в его удивленном голосе прорвалась злость, тщательно контролируемая злость: – Тогда почему две самки отправились одни на подобную… операцию? Вы могли пострадать. Наткнуться на охрану…

Вер, волею судьбы моя пара, что я пока с трудом осознаю, шумно задышал, видимо представляя немыслимые ужасы, которые могли бы случиться, если бы нас поймали.

– Включите отопление посильнее, а то меня уже колотит от холода, – тихонько попросила Аня, словно опасалась обычным тоном спровоцировать новые обвинения.

По крайней мере, мы за собой вины точно не чувствуем.

– С этим пора кончать! – рыкнул Этьен, наклонился вперед и, выхватив смартфон из подстаканника, спросил: – Ваш? Рабочий?

– Да, – невнятно проблеяла Аня, добив меня окончательно, когда неуверенно, словно извинялась, уточнила: – Мы его здесь оставили… на «вибре», чтобы он неожиданным звонком к нам внимание не привлек…

– О том, что полиция сможет легко отследить ваше присутствие на месте преступления, вы не подумали? – повысил голос… ну ладно, Моро.

– В следующий раз даже не просите – спасать вас не пойду! – огрызнулась я, обнимая себя руками, меня тоже трясло от холода. И слезы от обиды подступили, пришлось срочно загнать их назад. Затем, вспомнив о важном, обратилась к Полю: – Кстати, куда ты направляешься?

– Хочу заехать за нашими вещами в захудалый сарай, претенциозно именующийся у вас лучшим отелем города, – с мрачной усмешкой ответил он.

Я не без ехидства заявила:

– Знаете, мсье Морруа, я очень люблю смотреть передачи о разных городах мира. Так вот, наша область больше, чем вся Франция, вместе взятая. И в ваших городках, подобных нашему, гостиницы еще хуже. Поэтому не надо выказывать нам ваше иностранное «фи».

– Хорошо, – Поль по-доброму рассмеялся, удивив меня, – я понял, мой цыпленок гордый и своих в обиду не дает.

– На самом деле Поль ненавидит отели, вне зависимости от количества звезд. Он любит дом, лес и свободу, – неожиданно примирительным тоном добавил Этьен.

Я осторожно скосила глаза на мужчину, который любит дом, лес и свободу, а он, оторвав взгляд от дороги, посмотрел на меня… как на обожаемый кровяной бифштекс после длительной вегетарианской диеты. Одним словом, извинились французы. Выглядеть сварливой самкой не комильфо, поэтому спросила с улыбкой:

– Вы в «Таежной» остановились?

– Да.

– Тогда километра через два будет перекресток, там налево сверни.

Поль кивнул, а Этьен, наконец, дозвонился кому-то. Не только я, остальные тоже прислушались:

– Джинкс, это Моро. Да, Поль со мной. Мы нашли, что искали… Да, счастливы… Нет, вас постараемся не убить… Нет, еще не полностью… Да, именно вас постараемся не убить. Тут и без вас есть на кого спустить пар. – Я услышала гогот, жаль, не смогла разобрать слов абонента по имени Джинкс. А то не нравится мне их разговор: кого они искали? Этьен между тем продолжал: – Ждем вас на месте, необходима поддержка… Да, срочная, на месте расскажу. Свяжись с главой, нам, вероятно, понадобится прикрытие и полная неприкосновенность… Ждем.

– Извини, я могу узнать, что вы искали? – с подозрением спросила Анфиса, стоило ее паре завершить разговор.

– Того, кто нас обворовывает, – сразу ответил Этьен и потянулся к ней. – Иди ко мне, моя сладкая.

Аня захихикала, затем я услышала, как она шлепнула его по рукам и прошептала:

– Не торопись, красавчик.

– Ты дрожишь, замерзла тоже? – спокойно спросил Поль у меня.

– Больше из-за стресса, – призналась я.

– Извини! – досадливо поморщился он. – Это был первый и последний раз, когда ради меня ты рисковала жизнью.

Подставив руки под теплый поток воздуха, я расслабилась и простила:

– Да ладно, чего уж там, обращайтесь если что…

– Какой ты тепленький, – удовлетворенно выдохнула сзади Анфиса, видимо уступив Этьену и пригревшись в его объятиях.

Поль неохотно, с тяжелым вздохом отвел взгляд от моих ног и, пользуясь моментом, напомнил о неудобном вопросе:

– Вернемся к вашим родителям и клану.

Я привыкла к тому, что Влад, словно озабоченный подросток, постоянно касается Василики, прижимает к себе, наслаждается ее ароматом, зарываясь носом в волосы на макушке. В общем, болеет ею, безнадежно и неизлечимо. Иногда создавалось впечатление, что он просто не в состоянии с собой бороться, его руки сами по себе тянутся к любимой женщине.

Василика долгими зимними вечерами рассказывала о жизни в своем клане, о взаимоотношениях нашего вида, правилах жизни и иерархии, считая чуть ли священной обязанностью подготовить «своих кровиночек» к тому торжественному долгожданному моменту, когда дед сможет вернуть нам «свободу».

О страсти веров мы с теткой знаем не понаслышке: в ночи хорошо разносятся звуки, а мои дед и бабушка довольно громкие. Поэтому нескрываемое физическое влечение ко мне, выказываемое Полем, не удивляет, тем более я его пара. Скорее удивил его самоконтроль, ведь бабушка говорила, нашедший пару вер чуть ли не тут же ее метит, причем в момент соития.

Я обернулась, из темноты на меня смотрели две пары светящихся глаз. Анфиса моргнула, давая понять: можно сказать правду. А Этьен прищурился, ему явно наши секреты надоели.

– Мы живем вчетвером. Василика и Владислав – родители Анфисы и мои бабушка и дедушка. Клана у нас нет.

Оба мужчины шумно, потрясенно выдохнули, затем Поль недоверчиво заявил:

– Это немыслимо! Две свободные самки без клана. Если бы о вас узнали другие, передрались за обладание.