Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда, наконец, осажденные послали к Сципиону просить мира. Речь их, говорят, была, несмотря на отчаянное положение, хвастливой и высокопарной. Видимо, они предполагали заключить мир на условиях, подобных тем, которых ранее добивались от римских командующих. Сципион выслушал их и коротко отвечал, что не будет говорить с ними, как равный с равными, а требует немедленной безоговорочной капитуляции. Когда нумантинцы узнали об ответе римлянина, они пришли в такую неистовую ярость, что растерзали послов, посмевших принести столь дурные вести. О сдаче они не хотели и слышать (ibid., 95).
В городе свирепствовали голод и болезни. Наконец нумантинцы, убив и съев сперва слабых и больных, сами перебили друг друга (Liv. epit., 59)[147]. Когда римляне ворвались наконец в город, там не осталось почти ни одного человека. Город был разрушен. Сципион окончил войну за год и три месяца (Veil., II, 4).
И только когда этот город, эта «свирепая и гордая Нумания» была разрушена дотла, римляне дали волю острой жалости, которую давно втайне испытывали к своим мужественным врагам. Говорят, глядя на жалкие остатки нумантинцев, никто из римлян не мог сдержать слез (Diod., XXXIV–XXXV, 4; App. Hiber., 97). И слезы эти были так похожи на слезы Сципиона на развалинах Карфагена, слезы, в которых он показал на мгновение свою истинную душу, сбросив узы долга, в которые был затянут, как в броню.
Разрушив Нуманцию, Сципион занялся устроением провинции. Он сделал все, чтобы загладить те несправедливости, которые причинили его предшественники, — укреплял дружественные Риму племена, помогал отстраивать их города. С тех пор в стране установились спокойствие и порядок и началась как бы новая жизнь. Правда, еще встречались случаи грабежей, ибо живущие в горах испанцы образовывали разбойничьи шайки и грабили своих соплеменников. И все же «Испания была самой благоустроенной и цветущей страной из римских владений»[148]
Трудно передать изумление и восторг римлян. Они ожидали от Сципиона чудес, но действительность превзошла их самые смелые надежды. За 15 месяцев он закончил войну в Испании, которая столько лет терзала Рим! С ужасными иберийскими войнами было покончено! Вот почему борьба с этим далеким варварским племенем встала в сознании римлян рядом с Карфагенской войной. В одном отрывке неизвестного автора того времени читаем: «Сципион сокрушил Нуманцию, Сципион разрушил Карфаген, Сципион установил мир, Сципион спас отечество» (Her., IV, 19).
За свою победу Сципион получил триумф и почетное имя Нумантинский.
Римская земельная собственность. Римская семья. Положение женщин в Риме и в Афинах. Гетеры. Ауспиции — общественные гадания. Священные куры. Дурные знамения. Суеверия римлян. Как римляне проводили законы Священные полномочия трибуна. Жаркая политическая борьба. Битвы на Форуме. Тайна одного знаменитого убийства. Идеал римлянина.
Я дошла сейчас в моем рассказе до рокового момента в истории Рима — момента, который на много столетий предопределил все будущее Италии и даже, по моему глубокому убеждению, всего европейского человечества. Республика, несшаяся доселе вперед, как величественная триумфальная колесница, дошла до поворота, до развилки — и от того, какую дорогу ей суждено было выбрать, зависели судьбы вселенной. Поэтому-то те события — страшные и трагические, печальные и величественные — вечно будут нас волновать. И мне представляется, что тени тех людей — гордых, благородных, самоотверженных или, напротив, жестоких и себялюбивых — людей, погибших в этом бурном водовороте, до сих пор сопровождают человечество, как его добрые и злые гении.
Мысль о мировом господстве Рима принадлежала, по-видимому, Сципиону Старшему[149] Но он предложил весьма необычный план этого господства. Рим не должен был порабощать соседние страны. Огромные агрессивные империи лишались своей армии и свободы внешней политики. Маленькие же национальные государства сохраняли свободу и независимость под защитой и покровительством Рима. Разумеется, ни те ни другие не платили Республике дани. Но главные враги Рима, разбитые на войне, например Карфаген, выплачивали контрибуцию. Срок ее рассчитан был на несколько десятилетий. В случае с Карфагеном на 50 лет. Очевидно, Сципион предполагал, что Италия, совершенно разоренная и истерзанная Ганнибалом, вновь восстанет из руин и укрепится именно за этот срок. А как только она встанет на ноги, приток золота из-за рубежа прекратится.
Но произошло не совсем так, как он хотел. Обстоятельства изменились, а главное, победили враждебные ему люди, которые настаивали на полном подчинении разбитых на поле боя государств. К середине II века до н. э. стали образовываться провинции. В 148 году до н. э. провинцией сделалась Македония, в 146-м — Карфаген и Греция, в 133-м — Пергам. Они платили Риму ежегодную подать. В Италию потекли потоки золота.
Всем известно, что, когда в какое-либо государство хлынет много денег, они вовсе не распределяются равномерно между гражданами. Напротив, огромные суммы скапливаются в руках немногих. И чем больше богатства на одном полюсе, тем острее нужда и бедность на другом. Иными словами, начинает исчезать среднее сословие. Между тем именно среднее сословие является главной опорой демократии, для которой равно ненавистны мятежные голодные толпы бедняков, грозящие превратить ее в охлократию, и горстка могущественных богачей, мечтающих об олигархии. Так что такие явления опасны для любой демократии, но для римской они были подобны смерти.