Елена вдруг осознала всю ситуацию, а не только свою роль в ней. Как будто она была кем-то еще, кем то, кто понял гораздо больше, чем маленькая слабая Елена Гилберт. Стражи были здесь, чтобы предотвратить потери. Они могли остановить Блодыовед, а могли и не останавливать.

Елена и это знала.

Люди, бегущие по другому коридору, вели себя так, как всегда ведет себя совиная дичь. Они мчались к входу в подземелье. Там было безопасно.

Откуда-то Елена знала это.

Но сейчас Блодыовед видела, пускай расплывчато, грабителей своего гнезда, тех, кто навсегда лишил ее одного огромного, круглого, оранжевого глаза и изуродовал второй.

Елена чувствовала это.

Блодыовед понимала, что из-за них она сломала клюв. Преступники, дикари — она будет рвать их на части медленно, очень медленно, отрывая по конечности за раз, переходя от одного к другому, схватит пятерых или шестерых сразу и будет смотреть, как они извиваются, не имея возможности сбежать.

Елена чувствовала это.

Под ней.

Они были прямо под Блодыовед.

Голубка Блодыовед.

— Сабер! Талой! — крикнул Сейдж, но Елена знала, что сейчас нельзя отвлекаться. Там не ждет ничего, кроме мучительной смерти. Крики эхом отражались от единственной стены холла.

Елена могла вообразить себе это.

— Она не откроется! Черт возьми! — крикнул Дамой. Он схватил запястье Елены, чтобы вставить ключ в отверстие. Но что бы он ни делал, ничего не получалось.

Блодыовед была почти над ними. Она двигалась все быстрее, посылая мысленные сигналы. Вытянуть сухожилия, переломать суставы, расколоть кости…

Елена знала…

НЕЕЕЕТ!

Чаша ее ярости переполнилась. Она вдруг поняла все, что должна была знать. Было уже слишком поздно, чтобы втолкнуть Стефана в дверь, и она крикнула:

— Крылья Защиты!

Не долетев до них каких-то шести футов, Блодьювед врезалась в барьер, которому не могла бы повредить даже атомная бомба. Она влетела в него со скоростью гоночного автомобиля, ударившись с силой самолета.

Клюв разорвало криком ужаса. Сверху крылья были ярко-зеленые, словно усеянные мерцающими изумрудами, а снизу розовыми. Крылья укрывали шестерых людей и двух животных и не двигались ни на миллиметр, сколько бы Блодьювед в них ни билась.

Блодьювед убивала сама себя.

Закрыв глаза, стараясь не думать о девушке, сотворенной из цветов (она убила своего мужа! — в отчаянии напоминала себе Елена), она, с сухими губами и мокрыми от слез щеками, повернулась к двери. Вложила кольцо в скважину. Удостоверилась, что оно вошло плотно. И сказала:

— Земля, США, Виргиния, Феллс-Черч. Возле общежития, пожалуйста.

Было далеко за полночь. Мэтт спал в бункере на раскладушке, а миссис Флауэрс на кушетке, когда их разбудил стук.

— Что это на земле? — Миссис Флауэрс посмотрела в окно, за которым должно было быть темно.

— Будьте осторожны, мэм, — автоматически сказал Мэтт и не удержался, добавил: — О чем вы? — Как всегда, он ожидал худшего и заранее удостоверился, что револьвер с освященными нулями наготове.

— Это… свет, — беспомощно сказала миссис Флауэрс. — Я даже не знаю, что еще сказать. Это свет.

Мэтт видел свет, бросающий тени на пол их убежища. Грома не было. Он подбежал к окну, к миссис Флауэрс.

— Ты когда-нибудь?.. — всплеснула руками миссис Флауэрс. — Что бы это могло означать?

— Я не знаю, но я помню, что все говорили об энергетических линиях. Линиях Силы на земле.

— Да, но они пролегают у поверхности земли. Ане бьют вверх, как… как фонтан!

— Но я слышал, что, если сходятся три линии — об этом говорил Дамон — из них образуются Врата. Такие же, как те, сквозь которые они ушли.

— Боже мой. То есть ты думаешь, что одни из этих Ворот прямо здесь? Может быть, это они возвращаются.

— Не может быть.

За то время, что Мэтт провел с этой старушкой, он не просто начал уважать ее, а по-настоящему полюбил.

— Думаю, нам в любом случае не стоит выходить наружу.

— Мэтт, ты так помогаешь мне, — прошептала миссис Флауэрс.

Мэтт искренне не понимал чем. Все, что у них было, принадлежало ей. Даже раскладушка, на которой он спал. Если бы он был один, он мог быть изучить эту… любопытную штуку.

Три луча били из земли, пересекаясь на высоте человеческого роста. Яркие лучи. И они становились ярче с каждой минутой.

Мэтт вдохнул. Три энергетические линии, да? Может быть, это было вторжение монстров. Он не смел даже надеяться.

Елена не знала, должна ли она была упоминать США или землю, могли ли вообще Врата доставить их в Феллс-Черч, или Дамон должен был сказать ей название ближайших к городу врат.

Но… со всеми этими линиями…

Дверь открылась, за ней оказалась маленькая комната, похожая на лифт.

Сейдж спокойно сказал:

— Вы сможете донести его, если вам тоже придется сражаться?

Секунда потребовалась на осознание, и раздались три вопля протеста, три женских голоса.

— Нет! Пожалуйста, нет! Не бросай нас, — умоляла Бонни.

— Ты не возвращаешься с нами домой? — рубанула с плеча Мередит.

— Я приказываю тебе войти, и поживее! — отрезала Елена.

— Какая властная женщина, — пробормотал Сейдж. — Ну что, Великий Маятник снова качнулся. Я всего лишь человек. Я повинуюсь.

— Что? Это означает, что ты идешь с Нами? — кричала Бонни.

— Это означает, что я иду, да.

Сейдж взял истощенное тело Стефана на руки и вступил в маленькую кабину за дверью. В отличие от других ключей, которые Елена сегодня использовала, этот работал как лифт с голосовым управлением… она на это надеялась. В конце концов, и Шиничи, и Мисао нужен был свой собственный ключ. Множеству людей могло захотеться попасть в одно и то же место одновременно.

Она надеялась.

Сейдж отшвырнул подстилку Стефана. Что-то загромыхало по полу.

— О… — беспомощно сказал Стефан. — Это бриллиант моей Елены. Я нашел его на полу после…

— Он мог попасть сюда как угодно, — сказала Мередит.

— Это важно для него, — сказал Дамон изнутри «лифта».

Вместо того чтобы остаться в лифте — маленькой комнатке, которая могла исчезнуть в любую секунду, могла отправиться в Феллс-Черч, прежде чем он успеет вернуться внутрь, — он вышел обратно в холл, внимательно посмотрел на пол и опустился на колени. Он нашел бриллиант, поднял его и поспешил обратно.

— Ты хочешь взять его или я оставлю его у себя?